Пять минут жизни

Телефон Теи зазвонил. Точно по графику.

– Погоди. – Она вытерла руки салфеткой и ответила на звонок. – Привет, Делия. – Слезла с кровати и подошла к окну, чтобы поговорить со своей сестрой. Их отношения не улучшились за время нашего пребывания в Нью-Йорке, но Тея никогда не пропускала ни дня, не сказав своей сестре, что с ней все в порядке. Взамен Делия перестала угрожать мне арестом.

Справедливый обмен.

– Непременно, – сказала Тея у окна. – Мы прекрасно проводим время. Время моей жизни… Хорошо… Хорошо. До свидания. Пока, Делия. – Она вернулась и бросила свой телефон на кровать рядом со мной. – Скорей бы она вышла замуж за Роджера и оставила нас в покое.

Глаза Теи выдавали ее чувства. Я знал, что она ненавидела отчуждение, но Делии нельзя было доверять. Сестра Теи до сих пор не отменила доверенность.

Тея сморгнула свою печаль и ярко улыбнулась мне.

– На чем мы остановились?

– План на сегодня, – напомнил я, проглотив сэндвич. – Эмпайр-стейт-билдинг?

– Пока нет, – сказала Тея. – Это напоследок. Я полагаю, у меня хватит денег еще на несколько дней. И не говори, что сам заплатишь. Тебе надо платить за дом, а ты потерял работу.

– У меня есть сбережения.

– Мы не можем истощить их. Я не хочу усложнять твою жизнь.

Я потянулся и усадил ее на себя.

– Ты и так все усложняешь.

Она прижалась к моему паху, потираясь о растущий член.

– Я вижу, к чему ты клонишь.

Я поцеловал ее, ощутив соль ее завтрака и сладость кофе, в котором было больше сливок и сахара, чем чего-либо еще. Поцелуй углубился, и все мысли о еде были забыты на следующий час. Я мог бы счастливо остаться в отеле до конца дня, перемежая сон, секс и разговоры, но у Теи были планы на этот город.

– Я бы хотела побродить по Гринвич-Виллидж, – сказала она. – Никакого плана. Никакой повестки дня.

– Никаких устриц, – вставил я и рассмеялся над кислым выражением лица Теи.

Два дня назад мы пошли на Центральный вокзал, где Тея настояла на том, чтобы заскочить в устричный бар, потому что это было очень по-нью-йоркски. Когда прибыла тарелка с сырыми устрицами, Тея вытаращилась на желатиновые завитки, сморщив нос от запаха. Но Тея, будучи Теей, чокнулась со мной раковиной и втянула устрицу в рот. Передо мной сидела красивая девушка, которая попробовала худшее, что когда-либо ела, и отчаянно пыталась сделать вид, будто это не так.

Не припомню, когда еще так смеялся. И снова усмехнулся, думая об этом.