Дотянуться до звёзд

22
18
20
22
24
26
28
30

Две воссоединившихся семьи на миг замолчали, все замерли и переглядывались, а полуденное солнце по-прежнему ярко светило. Никто не хотел озвучивать волновавший всех вопрос: «Что дальше?»

– Известно что-нибудь о том, куда вас распределят? – спросил мистер Дрейк. Его жена медленно закрыла глаза, потом снова открыла. – И когда?

– В форт Беннинг, через две недели, – ответил Коннор. – Потом в Катар. А куда оттуда – мы пока не знаем.

– На фронт? Туда, где идут бои? – спросила Кимберли.

– Мы пока не знаем, – медленно повторил я.

– Но сейчас вы оба с нами, – сказала Отем. – На целых две недели.

Две недели – это так мало.

Пол обнял Ма за плечи.

– Денек сегодня чудесный, правда? Давайте наслаждаться пикником и возвращением домой этих двух замечательных молодых людей.

Ужас, сковавший мою душу, стал еще сильнее. Меня не пугала перспектива оказаться на поле боя – тренировки подготовили меня к этому. Впервые я совершенно не видел своего будущего. Ни бега, ни писательства, ни работы на Уолл-стрит, ни даже военной карьеры. Через две недели мы уедем в зловещую черноту.

– Уэстон?

Я моргнул. Все уже уходили с поля, но Отем ждала меня.

В нескольких шагах позади нее стоял и тоже ждал меня Коннор.

– Идем, старик? – сказал он.

– Ага.

Я догнал их, и мы пошли все вместе, Коннор, я и Отем между нами.

* * *

Во время семейного пикника сержант Денрой превратился в совершенно другого человека. Он сбросил личину инструктора по строевой подготовке и отложил ее в сторону, как инструмент, который не понадобится ему, пока не прибудет новая порция рекрутов. Широко, искренне улыбаясь, он поздравил нас с Коннором на глазах у наших семей, как будто и не орал на нас последние десять недель, дескать, мы ничуть не лучше собачьего дерьма, прилипшего к подошве его ботинка.

Отем ни на минуту не выпускала руку Коннора, и всякий раз, как я на нее смотрел – а это случалось довольно часто, – она глядела на него.

В конце концов я улучил минуту и отвел Коннора в сторонку, пока остальные ели, пили и беседовали.

– Слушай, Отем может упомянуть те письма.