– В июле, – ответила я.
Айзек кивнул.
– Нужно ли мне сегодня на репетиции попросить Мартина отрепетировать сцену, где Гамлет убивает Лаэрта?
– Нет, – ответила я. – Потому что Лаэрт тоже убивает его.
– Лаэрт вообще-то первым его убивает. Просто Гамлет медленнее умирает.
– Не так быстро, как Офелия. Я вас всех победила.
Молчание.
– Знаешь, обсуждать, какой персонаж умрет первым, – это так в стиле шекспировских трагедий.
Он слегка улыбнулся, но потом улыбка погасла. Он, не отрываясь, смотрел на меня. Я почувствовала, как нарастает напряжение между нами. Ему бы ничего не стоило наклониться и поцеловать меня.
«Я хочу, чтобы он поцеловал меня».
От этой мысли словно разряд пробежал по моей коже, и в то же время желудок завязался в узел. Что произойдет, если он это сделает? Я замру? Меня охватит паника, сотрясет и кинет на землю? Накроет ли меня из-за поцелуя Айзека тень-воспоминание о губах Ксавьера?
Я повернулась и убрала волосы с глаз.
– Я готова пройтись по лабиринту.
– Конечно, да, – ответил, наполовину с облегчением, наполовину с сожалением. – Пойдем.
Мы стояли лицом к двум входам в лабиринт, уводящим в разных направлениях.
– Это несложно, – сказал он, – и ты видишь центр, поэтому не можешь потеряться.
Потеряться в лабиринте из живой изгороди – не худшее, что могло произойти сегодня.
– Ладно, – сказала я. – Кто первым доберется до центра?
– Я выиграю, – заметил Айзек. – Я прожил здесь всю свою жизнь.
– Так ты боишься?