Я хмыкнул. Если Марианн хотела что-то спросить, она не ходила вокруг да около.
– Я иду к Нельсону, – ответил я, приклеивая индеек скотчем к дверце холодильника. – Это мой дядя, – пояснил я девочкам.
Ками скорчила гримасу.
– Мы знаем.
На лице Лили появилось такое же кислое выражение.
– Мама говорит, что он сучонок.
– Лилиан Анжела Грир! – воскликнула Марианн. Глядя на меня широко раскрытыми глазами, она покачала головой. – Прости. Я никогда…
Я усмехнулся.
– Все в порядке. – Я сел на корточки перед девочками. – Ваша мама права, но не говорите так при нем.
– Почему нет?
– Это невежливо, – вмешалась Марианн.
– И это плохое слово, – добавила Ками.
– Верно. А еще волшебное, – проговорил я. – Если вы скажете это ему в лицо, он может превратиться в людоеда.
Девочки широко распахнули глаза.
– Правда?
Я кивнул.
– И поэтому взрослые не хотят, чтобы дети говорили плохие слова в присутствии других взрослых. Ведь неизвестно, вдруг те превратятся в чудовищ.
– А откуда ты столько об этом знаешь? – спросила Ками, из них двоих она вечно во всем сомневалась. – Ты видел монстра?
– Конечно. – Я ощутил на себе взгляд Марианн и указал на висящих на холодильнике индеек. – Ну, что скажешь? Они там хорошо смотрятся?
– Твоему холодильнику их не хватало, – серьезно проговорила Ками. – На нем ведь ничего нет.