Частица твоего сердца

22
18
20
22
24
26
28
30

Как же я изголодалась по этому. И по нему. По его твердым, горячим губам, касавшимся моих губ. По прижатому ко мне телу, в котором я ощущала заключенную силу, вибрирующую, напряженную. Я вцепилась Ронану в плечи, потом скользнула руками в волосы. Его язык вторгся мне в рот, затем отступил. Ронан чуть прикусил мне губу, потом снова принялся меня целовать. Пока у меня не закружилась голова. Переполненная чувствами, я просто потерялась в нем. В его вкусе и издаваемых им звуках. Полных желания, словно он изголодался по мне так же, как и я по нему.

Мы не стали терять времени даром, наверстывая упущенное за те месяцы, что мы лишь украдкой поглядывали друг на друга на уроках истории. Его руки были повсюду. Он словно заново знакомился с моим телом, и я не препятствовала ему. Я сама тянулась к его прикосновениям, чтобы стать ближе. Еще ближе.

– Ты ведь не из стеснительных? – прошептала я ему в губы, когда он, скользнув ладонью под мою рубашку, стиснул поверх лифчика грудь.

Отстранившись, он попытался поймать мой взгляд.

– Это слишком? Я перестану…

– Даже не смей.

Я поцеловала его, настойчиво и пылко. Он же стиснул ладонью мне грудь, принявшись большим пальцем играть с затвердевшим соском, теперь жаждавшим ощутить прикосновения его рта. Отбросив сдержанность, я скользнула руками ему под футболку, обводя кончиками пальцев твердые линии пресса, почувствовав, как от моих прикосновений напряглись его мышцы.

Ронан застонал и, легко приподняв меня, усадил на стол. Я притянула парня к себе, обвив ногами его талию. Он дарил непередаваемые ощущения, и так легко было ему поддаться. Все сомнения вместе с инстинктом самосохранения сгорели в пламени его желания ко мне. Настолько сильного, что я почти ощущала его вкус.

Он скользнул рукой мне в волосы, стиснув горсть косичек, и притянул к себе ближе, чтобы теснее прижаться к моему рту. Другую руку он по-прежнему держал у меня под рубашкой. Теперь, пробравшись под лифчик, плоть к плоти, он принялся терзать мою маленькую грудь. Оторвавшись от губ, он оставил обжигающие поцелуи на моей шее, потом потянулся к уху. Он чуть прикусывал кожу, касался ее языком, вызывая мягкое покалывание.

– Боже, Ронан, – выдохнула я, опустив руку спереди на его джинсы. Его затвердевшая плоть, натянув джинсовую ткань, казалась огромной в моей ладони.

– Только я, – прорычал он мне в ухо, обводя мочку кончиком языка; он чуть прихватил зубами маленькую сережку-колечко и потянул за нее. – Никто не будет тебя трахать, кроме меня.

Я непроизвольно застонала, взволнованная и одновременно потрясенная его словами.

– Как самонадеянно, – выдавила я и зашипела, когда он припал губами к моей шее. – Да мы даже не трахаемся.

– Наше соглашение или как это еще назвать… К тебе никто не прикасается. – Он отстранился и поймал мой взгляд. – Никто.

От собственнического жара, пылавшего в его глазах, у меня перехватило дыхание. Никто никогда не смотрел на меня так, как Ронан. В жесткости его взгляда или скрывавшейся под ней мягкости не было ничего случайного. Хотя эту мягкость удавалось разглядеть, лишь находясь к нему почти вплотную.

– Больше никто. – Я склонила голову, стараясь не растаять под его обжигающим взглядом. – Это же касается и тебя.

Он нахмурился, словно мысль переспать с кем-то, кроме меня, даже не приходила ему в голову, и я забеспокоилась, что мой план об отношениях без обязательств оказался, черт возьми, в серьезной опасности.

– Никого больше, – проговорил он и, будто бы желая скрепить соглашение, просунул руку мне между ног, обхватив ладонью мое естество. Подтверждая свои требования.

Тело мгновенно выгнулось от прикосновения Ронана, сдаваясь в его власть. Я застонала, когда его пальцы потерлись о повлажневшую ткань трусиков и отыскали мой клитор. Вслед за первой, он просунул под юбку и вторую руку и принялся поглаживать меня круговыми движениями больших пальцев, а сам грубо и требовательно припал к моим губам.

– Я хочу прикоснуться к тебе ртом, – заявил он. Прямо. Без обиняков.