Частица твоего сердца

Его слова, словно пощечиной, хлестнули меня по лицу. Ронан пригласил меня сюда еще несколько месяцев назад. После Осеннего бала.

Миллер не сводил с меня взгляда. Я прочистила горло:

– А как насчет Вайолет? Для нее это место подходит?

Он напрягся и, казалось, хотел что-то возразить. Но потом кивнул и произнес хриплым голосом:

– Да, подходит.

* * *

На этой неделе я приходила в Хижину еще несколько раз, убеждая себя, что просто хотела проложить путь для Вайолет, а вовсе не пыталась провести с Ронаном как можно больше времени. Мне очень понравилось это место. Я прожила в Санта-Круз четырнадцать лет и прежде никогда так не ценила океан. Не сидела рядом, согреваемая теплом костра, слушая, как волны разбивались о берег. Я прекрасно понимала, почему ребята так полюбили это место.

Холден потчевал нас безумными, веселыми историями о тех временах, когда провел год в швейцарском санатории. Он не рассказывал, почему оказался там, а я не собиралась совать нос в чужие дела. Иногда Миллер играл на гитаре и пел для нас. Я замечала, как он с задумчивым выражением на лице смотрел на нас с Ронаном.

Наконец Вайолет согласилась прийти со мной. Формально Миллер еще не расстался с Эмбер, но все трое были несчастны, и пришло время что-то менять. Как минимум стоило спасти дружбу Миллера и Вайолет.

В тот вечер поначалу они не очень ладили, но потом пошли прогуляться, а вернувшись, общались уже более непринужденно. И я надеялась, что им удалось отыскать обратно путь друг к другу.

Парни дразнились, Миллер сыграл для нас. Уже становилось поздно, догорал костер. С другой стороны от него Вайолет и Миллер свернулись на песке и уснули, укрывшись одеялами.

Подвыпивший Холден, пошатываясь, поднялся на ноги. Приложив палец к губам, он попросил нас не будить их и, спотыкаясь, побрел прочь.

– С ним все будет в порядке? – прошептала я.

Ронан нахмурился и пожал плечами.

– Не знаю. Он много пьет. Я не понимаю, как ему помочь.

– Ты здесь, – проговорила я. – И он это знает. Ты прикрываешь ему спину.

– Всегда, – произнес Ронан, потом кивнул на Миллера: – Ему тоже.

Он взглянул на меня сверху вниз.

«И тебе».

Ему не требовалось произносить этих слов, чтобы я их услышала. Мне вдруг стало так плохо, ведь я усердно трудилась, пытаясь доказать, что мы с Ронаном вовсе не пара.

– Прости, что так вела себя прежде, – проговорила я. – Я была резка с тобой.