– Ты счастлив, ублюдок? Благодаря тебе отец потерял работу. Его собираются посадить.
Я скрестил руки на груди.
– Хорошо.
– Хорошо? – вскричал Фрэнки, привлекая взгляды проходивших мимо учеников, большинство из которых несли под мышкой ежегодники[22]. – Ему дали год. И что я, черт возьми, должен делать?
– Не моя проблема, – проговорил я.
Год – не вечность, но и этого было достаточно. Я протиснулся мимо Фрэнки.
– Мы с тобой еще не закончили, – прокричал он мне вслед. – Слышишь, Венц? Ты заплатишь. Я найду способ причинить тебе побольше боли.
Я развернулся и ухватил Фрэнки за грязную футболку. Теперь у нас появились зрители. Вокруг столпились ученики, кто-то из них достал мобильники.
– Я устал возиться с тобой, Дауд, – проговорил я, пристально глядя в бледно-голубые глаза Фрэнки. – Если ты подойдешь ко мне или к тем, кто мне дорог, я вытрясу из тебя все дерьмо. Ты понял? – Он широко раскрыл глаза и отчаянно закивал. Я оттолкнул его от себя. – А теперь отвали. От тебя воняет.
Споткнувшись, он осторожно направился прочь, бормоча что-то себе под нос. А я заметил Уитмора, идущего через двор с Вайолет. Его левая рука висела на перевязи, на виске виднелась повязка, но в остальном он выглядел нормально. Я направился к ним, оставляя за собой шлейф шепотков.
– Привет, – сказал я Вайолет. – Мне нужно поговорить с Уитмором. Наедине.
– Конечно. – Она чмокнула его в щеку. – Скоро увидимся, Ривер. И скажи своей маме, что я думаю о ней. Всегда.
– Скажу, – пообещал он. Она ушла, и Ривер дернул подбородком в мою сторону. – Что происходит?
– Дело в Холдене.
– Я так и понял. Что с ним? Он в порядке?
– Он в беспорядке. Он ждет денег, иначе был бы уже в Париже или черт знает где. Как только раздобудет наличные, он уедет.
Уитмор стиснул челюсти, в глазах его появилась боль.
– Просто так? Не попрощавшись?
– Он сказал, что попрощался с тобой в больнице.
– Это не считается, черт возьми.