Ронан понял, что я имела в виду. И принялся одной рукой потирать пальцы другой.
– Это не важно. – Он наклонился ко мне через стол. – Послушай…
– Не важно? Конечно же, это важно. – Я недоверчиво уставилась на него, не обращая внимания на кольнувшее меня сомнение. – Мы все еще можем бороться. Пойти в суд. Только скажи мне…
Но он уже качал головой.
– Шайло, послушай. У нас мало времени. – Он кивнул в сторону охранников, расхаживавших по комнате для посетителей. – Что бы ни случилось, я о тебе позабочусь.
– Что это значит?
– Деньги Нельсона. У меня еще много осталось. Почти все. Теперь они твои. Восстанови магазин. Или прибереги для трудных времен, или… все, что тебе нужно.
Я скрестила руки на груди, ощущая, как внутри поселилось что-то холодное.
– Звучит как прощание.
– Так и есть.
– Нет! – Я хлопнула ладонью по столу и ощутила на себе взгляд охранника. Я понизила голос до шепота: – Если ты этого не делал…
Я замолчала, снова расслышав в своем голосе сомнение. Я не могла отвести взгляда от покрытых синяками костяшек пальцев, а в голове то и дело эхом звучали слова, сказанные им той ночью.
«Я собираюсь все исправить».
– Правда на твоей стороне, – проговорила я.
Лицо его было мрачным. Он уже смирился.
– Правда и справедливость – не всегда одно и то же.
– Значит, вот в чем дело? А как же мы?
– Нас больше нет, Шайло, – произнес Ронан; слова били по мне, будто удары молота. – Что бы ни случилось, меня не будет рядом долгое время. Тебе нужно двигаться дальше.
– Что? Двигаться дальше? Нет…