– Они лгут, – проговорил я. – Гримальди там не было. Просто несколько месяцев назад я пометил его машину. Все это просто чушь. Месть.
– Что нам придется доказать. – Перри поднял глаза, и я проследил за его взглядом. В коридор вышла мисс Уэллс в окружении своих помощников. – Я терпеть не могу сюрпризы. Давайте-ка узнаем, с чем нам придется бороться.
Он беседовал с ней несколько минут, и с каждой секундой лицо его мрачнело все больше. Она же выглядела так, словно держала на руках все карты.
Перри, ослабляя галстук, вновь подошел ко мне.
– Ну, с каждым разом все лучше и лучше, – сухо проговорил он. – Существует видеозапись с мобильного телефона, сделанная еще в июне. На ней видно, как вы угрожали «вытрясти из Фрэнки все дерьмо», если он не оставит в покое вашу девушку. Есть фотографии ваших ушибленных рук с той ночи, о которой идет речь. Появился свидетель, и имеется собственное слово жертвы. Если дело дойдет до суда, они будут настаивать на покушении на убийство первой степени. Это пожизненное заключение, Ронан.
– Но если вы согласитесь на сделку, они ослабят обвинения. Покушение на убийство второй степени или даже избиение с отягчающими обстоятельствами и намеренное нанесение тяжких телесных повреждений. Вы могли бы получить десять лет вместо двадцати пяти. А будете вести себя прилично, сможете выйти на свободу, отсидев половину срока.
Я потрясенно уставился на него.
– Вы хотите, чтобы я признал себя виновным в преступлении, которого не совершал, чтобы провести в тюрьме десять лет вместо остатка своей жизни?
– Ваше дело изначально было непростым, но добавив к нему Гримальди… – Перри покачал головой. – Это меняет правила игры. Если вы не хотите признавать вину, ваше право. Но это рискованно. Шансы невелики. И если мы проиграем…
Я закрыл глаза и подумал о маме. О том, как она пыталась бороться с системой, а та ее лишь подводила. Снова и снова, пока мама не умерла.
Остальные заключенные сделали заявления, и охранники жестом показали, что пришло время снова заковать всех в кандалы и увести.
Перри положил руку мне на плечо.
– Знаю, на такое трудно решиться, но именно с этим мы столкнулись. Хорошенько подумайте об этом.
Той ночью в камере я размышлял о своем положении. Раздумывал о том, что предоставленный мне лучший выбор предполагал пять, десять или пятнадцать лет тюремного заключения. Но яростный гнев из-за несправедливости происходящего уже прогорел, оставив после себя лишь горький пепел сожаления. Вина лежала на мне. Я был сыном Рассела Венца.
В моих венах текла его кровь, и не имело значения, что я старался поступать правильно и защищать тех, о ком заботился. Яд испортил и разъел меня.
В тусклом свете я потер ушибленные костяшки пальцев.
ebooksa