– Ради меня, – сказал Уолтер. – И с чем я теперь остался? Я постепенно исчезаю, точно картинка на солнце. Он должен был позволить мне умереть.
– Вы же знаете, что он никогда бы так не поступил.
Уолтер задержал на мне свой взгляд еще на мгновение, а затем снова потерял фокус, словно кто-то внезапно поднимал и опускал шторы, то открывая, то закрывая ему зрение.
– Ты не Джорджия. Кто ты такая?
Наклонившись вперед, я взяла его тонкую, как бумага, руку в свою.
– Я жива благодаря вашему сыну. Несколько недель назад Кори спас жизни пятидесяти трех человек. В том числе и мою. Он герой.
– Герой? – Уолтер фыркнул, но его взгляд смягчился. – Да, похоже на то. Он молодец. Лучшее у нас с Верой. Самое лучшее, – взгляд его стал печальным, но мысленно он все еще был здесь, рядом со мной. – Он продал бизнес, чтобы заботиться обо мне.
Я кивнула.
– А кто же о нем позаботится?
– Я, – ответила я, нервно сглотнув.
– Правда? – Уолтер Бишоп наклонился ближе и смотрел на меня совершенно ясными темными глазами. – Все еще любишь его?
Кори вернулся с батончиком «Сникерс» и кофе.
– Вот, – он остановился, глядя на нас двоих. – Все в порядке?
– Что это? – Уолтер подался вперед. – «Сникерс»? Да, этого достаточно. Отдай его мне быстро, пока не появился КГБ и не конфисковал его.
Кори наклонился, чтобы подать мне чашечку кофе. Его лицо помрачнело от беспокойства.
– Ты в порядке? – пробормотал он. – Он не сказал ничего неподобающего?
– Нет, нет…
Я взглянула на Уолтера. Он ел свой шоколадный батончик, его глаза все еще пронзительно смотрели на меня.
Внезапный телефонный звонок напугал меня: кажется, мне не звонили целую вечность. Я никогда не была так рада телефонному звонку.
– Извините. Я отвечу…