Сгорая дотла

«Да, – попытался я сказать. – Я останусь с тобой… навсегда…»

Но я не мог ни говорить, ни дышать, а потом раздался другой голос, громкий и раздражающий, точно скрежет железа о стекло…

– Он здесь?

Я открыл глаза. Обжигающий солнечный свет струился в окно. Я не в банке. Я в больнице. Но Алекс была рядом, спала, держа меня за руку. Я улыбнулся.

– Кори?

Алекс резко проснулась, поначалу плохо понимая, что происходит. Обладательница раздражающего голоса откашлялась.

Джорджия стояла в дверях, одетая в мою мужскую синюю рубашку на пуговицах, с оторванными рукавами, и в черные легинсы. Браслеты звякнули на ее татуированных руках, когда она положила руки на бедра. Она пристально посмотрела на Алекс.

– Вы кто?

– Я Алекс. Алекс Гарденер, – ее рука выскользнула из моей, оставив холод и пустоту. – Вы, должно быть, Джорджия.

– Должно быть, я. И откуда вы знаете Кори?

– Алекс была в заложниках вместе со мной, – прошептал я и поморщился. У меня было такое ощущение, будто я полоскал горло камнями и стеклом.

– Я заснула, – Алекс поспешно поднялась. – Я и не ожидала… Я, пожалуй, пойду.

Я хотел попросить ее остаться. Хотел многое ей сказать, но мой голос был таким слабым, а она уже была на полпути к двери.

– До свидания, Кори, – обернувшись, попрощалась Алекс. – Я… эм… загляну к тебе позже. Приятно познакомиться, Джорджия.

– Сейчас ведь даже не время посещений, – сказала Джорджия, когда Алекс ушла. – Как она попала сюда?

«Тебе какое дело?» – хотел спросить я.

Я попытался пробиться сквозь туман обезболивающих лекарств и вспомнить, когда в последний раз разговаривал с Джорджией. Несколько недель назад. Сообщение насчет слушания касаемо ее переезда в Ситку с Кэлли.

«Моя девочка…»

– Где Кэлли? – прохрипел я.

– С Дженис, – Джорджия плюхнулась на место, которое освободила Алекс.