– Я думала, ты умер, понимаешь? – воскликнула она. – Я не знала, что сказать Кэлли.
– Надеюсь, ничего страшного ты ей не сказала, – боль в моей груди усилилась. – Скажи ей, что со мной все в порядке. Это правда. Я в порядке.
Джорджия кивнула, ее слезы высохли так же быстро, как и появились.
– Я приведу ее на этой неделе, – она развернулась, чтобы уйти, как раз в тот момент, когда вошла медсестра Николь, держа в руках шприц с бледно-желтой жидкостью. – Что это? Обезболивающее? Еще триста долларов… – она выбежала из палаты.
У Николь было довольное выражение лица, когда она вставляла шприц в одну из трубок, которые питали мою руку.
– Как вы себя чувствуете, мистер Бишоп? Какой-нибудь дискомфорт? Полагаю, начинает побаливать.
– Да, это так.
– По шкале от одного до десяти?..
– Шесть.
– Это должно помочь, – Николь ввела лекарство и сделала пометку на доске у моей постели. – Это ваша жена?
– Нет, – сказал я. – Все… сложно.
– Как мой статус на Facebook[5], – Николь рассмеялась.
Она проверила аппарат, который контролировал мой пульс и уровень кислорода, затем приблизилась ко мне и осторожно наклонила меня вперед.
– Мне нужно осмотреть вашу рану.
Я почувствовал, как медсестра откинула больничный халат и осмотрела рану у меня под лопаткой. Она болела так, словно по ней ударили отбойным молотком.
– Красивая татуировка на спине. Я не фанат, но эта выглядит как произведение искусства.
Я хотел сказать ей, что большинство людей считают свои татуировки искусством, но я был не в состоянии говорить. Мои зубы были слишком крепко стиснуты от боли.
– Рана чистая, – опустив меня обратно, сказала она. – Признаков инфекции нет. Доктор Лоундс зайдет немного позже, чтобы проверить ваше состояние, и мы попытаемся помочь вам немного пройтись сегодня днем.
– Так скоро?