Краем глаза в море белизны и зелени Велга заметила двух юношей в белых рубахах. И сердце сжалось от страха: вдруг убегут.
Но братья ждали за деревьями.
– А вот и ты, – улыбнулся старший, Мсцислав. Он ничуть не изменился: всё такой же высокий, статный, совсем как мать.
– А ты…
Из-за цветущего облака яблони показался второй её брат, Владислав. Они были похожи, как близнецы, пусть и родились с разницей в несколько зим.
– Вы…
Они улыбались так легко и беззаботно, точно они расстались только вчера.
– Вы тут?
– А где нам ещё быть?
Вместе они пошли по саду навстречу солнцу, и лучи преломлялись сквозь ветви яблонь, разрезали сумрак, прогоняя все сомнения. Никогда прежде сад не цвёл так пышно, никогда ещё не казался настолько безмятежным.
Вдалеке из-за макушек яблонь на короткое мгновение выглянула башенка их дворца.
– А матушка с батюшкой? – спросила Велга.
Она торопилась за братьями изо всех сил, но всё равно не могла нагнать.
– Тут.
Они плыли по морю лепестков, а соловей заливался всё слаще. Он пел о любви, и доме, и о рассвете тоже, и о покое, и том, что больше не будет ни боли, ни горя, только покой, и весна, и этот вечноцветущий сад. Но отчего-то сердце щемило от его песни всё сильнее, и каждый шаг давался тяжелее.
– Велга, – улыбнулась матушка.
На ней было белое и голубое. Рядом стоял батюшка, держал её за руку, точно чтобы не потеряться.
– Вы… тоже здесь…
Велга улыбалась, только из глаз текли слёзы, и она никак не могла понять, почему плакала. А соловей пел, пел, словно в последний раз.
– Да, мы будем теперь здесь, – пообещала матушка.