Она пыталась вспомнить имя своего жениха. Того, с кем была повенчана перед самим Создателем, но имя ускользало из памяти вместе со всеми остальными словами.
– Мы… я должна…
Над ней кружили серые, как воды Мутной, облака, а глаза – тоже серые, но льдистые, как северный ветер – безжалостно впивались в Велгу. От них было не укрыться.
– Твой брат умрёт, Велга. Нам нужно…
– Вильха, – в стороне, на краю холма, где голые корни сосны обвивали большой, покрытый мхом камень, стоял Змай. Он выглядел встревоженным и переводил взгляд с Белого на Велгу. – Что случилось?
Он сделал шаг такой осторожный, что даже Велге, ничего не понимавшей в драках, стало не по себе.
– Опусти руки, чародей.
Змай лишь слегка повёл запястьями. Разве он собирался кому-то навредить?..
– А иначе что?
– Опусти, говорю, – низким утробным голосом предупредил Белый.
Не в силах пошевелиться, Велга только взглядом позвала Змая, и он, опустив руки, даже не глядя на Белого, подошёл к ней широким лёгким шагом.
– Пойдём, родная, – произнёс он мягко, обнимая её.
И Белый был вынужден отойти в сторону.
– Вильха, – Змай завёл ей волосы за ухо и смахнул слёзы со щеки, – только не плачь. Не стоит портить такое красивое личико.
Внизу у воды все затихли. И пусть скренорцы сердито, намеренно дребезжа и шумя, погружали вещи на свои суда, но никто, даже они не проронили ни слова. Все оглянулись на Велгу, когда она прошла мимо, и та невольно потянулась рукой за плечо, пытаясь прикрыть волосы и запоздало вспомнила, что платок пропал. Её непослушные яркие кудри остались у всех на виду.
И ветер от воды донёс неразборчивый ропот:
– Буривой…
Она дёрнулась, обернулась.
Показалось. Никто не мог знать, кто она. Кастусь не так уж громко кричал. Да и мало ли в Рдзении рыжих девушек её возраста?
Но она заметила, как оглянулся на скренорцев Змай, как бережно, но настойчиво он повёл её к единственному, ещё оставшемуся пологу. У входа, сверкая злыми глазами, сидел связанный Грач. Велга заметила оковы на его руках: такие использовали Охотники, чтобы удержать чародея. Говорили, что металл из Холодной горы обжигал только их, обычным людям он не причинял боли.