Велга задержалась у бани, вспоминая, где в последний раз видела Белого. Нужно было поговорить с ним, придумать, как увезти Кастуся, не попавшись скренорцам.
Всё ярче разгорались огни по берегам. И от Щижа по предместьям разнёсся протяжный трещащий звук. Трещотки. Десятки, может, даже сотни. Точно огромный рой поднялся над городом. Он приближался, становился всё громче.
От одной только песни стало не по себе. Велга передёрнула плечами и пошла быстрее к соседней бане, где в последний раз видела Белого. Что за дикий город и дикие нравы. Они молились этому чудовищу…
От треска было не сбежать. И небо над рекой посветлело от огней.
Вдруг на реке раздался всплеск. И кто-то заверещал пискляво, визгливо. Мишка! Что за бестолковый щенок?!
Велга развернулась и поспешила к реке. Она же привязала его, чтобы никуда…
По воде проплывали огоньки. Десятки, сотни. Они тянулись от города, мигали, сверкали. Сотни огоньков на маленьких плотах с травами, фруктами. Сотни даров Щуру.
И треск, и рокот раздавались всё ближе. Отчаянный визг щенка тонул в нём, пока вовсе не затих. Велга подошла к дубу и наконец заметила пояс, которым она привязала Мишку. Он был натянут до предела…
И концом опущен в воду.
– Мишка!
Велга кинулась к берегу, прыгнула в реку без раздумий, ушла под воду, вынырнула отплёвываясь. И там, у крутого спуска снова увидела затонувший край пояса. А под водой – щенка.
– Создатель!
Она вытащила его, пытаясь сама не потонуть. Водоросли обвивались вокруг ног. Дна было не достать. Кто мог подумать, что река окажется так глубока?
Он показался над водой. Мокрый, жалкий. Лапки подогнуты. Уши опущены.
– Мишка, – она тёрла его тельце, стаскивала затянувшуюся верёвку. – Прости… прости… я…
Она погубила его. Она снова кого-то погубила. Тупая. Тупая. Безмозглая.
– Пожалуйста…
Зубами, ногтями она разодрала затянувший узел. Стянула с шеи. Из пасти вырвался вздох.
И Велга зарыдала, завыла от счастья.
– Дыши, – она тёрла его грудь. – Живи.