По-прежнему отводя взгляд, Матеуш ласково ткнулся носом в макушку Белке. Мартышка залепетала что-то на своём зверином языке и стала перебирать его волосы.
– Ты… кхм… я скажу ей, что ты подаришь то, чего не смогла Далибора.
– Это что же?
– Наследников.
Это было так очевидно и так предсказуемо, но щёки Велги залил румянец, а от одной мысли о князе, о его руках, губах, о нём самом без одежды скрутило желудок.
Но она дала клятву. Она должна была хотя бы сейчас притвориться, что собиралась её исполнить. Не нужно было думать. Нужно было что-то сделать. Время утекало. А там, на Трёх Холмах, её ждал брат.
– Я дала тебе клятву, Матеуш, – она сглотнула и отвернулась.
Они стояли спина к спине, не глядя друг на друга. И только голоса могли выдать их истинные чувства. Потому Велга сжимала кулаки, впивалась ногтями в ладони, стараясь говорить спокойнее, равнодушнее.
– И я её исполню.
– Я… – голос Матеуша дрожал.
Когда не было видно его лица и горбатой спины, когда лишь один его мягкий, нежный голос касался ушей, Велге хотелось отказаться от всего, что она задумала. Ей хотелось броситься в ноги, обнять его и просить прощения за всё, что хотела сделать она. И благодарить за всё, что сделал он. Потому что нельзя было ненавидеть того, в чьём голосе звучало столько любви.
– Велга, я так счастлив, что не выразить словами. И я знаю, моя девочка, что не достоин тебя, но сделаю всё, что в моих силах, чтобы ты никогда не пожалела о своём решении.
Она пожалела о нём ещё до того, как произнесла свою клятву.
Кожу холодил лёгкий ветер, но Велга задыхалась. Набрав воздуха в грудь, она выпалила:
– Мне нужно будет написать письмо жениху в Ниенсканс.
Позади раздался тихий вздох.
– Конечно. Передай письмо мне, я отправлю…
– Я бы хотела отправить его сама.
– Конечно. Я попрошу смотрителя принести тебе ворона.
Они по-прежнему не смотрели друг на друга.