Посмотри, наш сад погибает

22
18
20
22
24
26
28
30

– Почему?

– У меня всё приданое сгорело.

Он захохотал, и лицо его вдруг перестало быть лицом про́клятого князя. Он был мальчишкой немногим старше неё. Мальчишкой, родившимся в один с ней день.

– Насчёт письма, – напомнила Велга.

– Да, конечно…

Ворота открыли, и они прошли внутрь. На другом конце двора раздались детские голоса. Велга заметила толпу мальчиков и девочек лет десяти. Они были одеты одинаково, держались кучкой и шли недружным строем от кухни к бане.

– У Воронов жили дети, – мрачно произнёс Матеуш. – Думаю, они похищали их в деревнях, чтобы воспитать новых убийц.

– Что ты будешь с ними делать? Найдёшь их родителей?

– Хотелось бы, но эти дети… их учили страшным вещам. Они опасны, и я не знаю, на что они способны. Не натворят ли они непоправимых бед?

Велга не смогла оторвать глаз от Воронят, пока они не скрылись в бане. Когда-то одним из них был Войчех. Маленький мальчик, такой же, как эти, превращённый в чудовище.

– Не будем терять время, – попросила Велга.

Каждая задержка, каждое сомнение могло стоить Кастусю жизни.

Матеуш проводил её в княжеские покои, посадил за стол, заваленный письмами. Холоп принёс Велге чистую бересту и писало.

Она развернула свёрток, занесла писало, но начать послание так и не смогла. Взгляд её зацепился за печать с родовым знаком Белозерских: озеро и рыбы. Она подняла взгляд на Матеуша.

– Позволь…

– Да, конечно, – обнимая Белку и неловко переминаясь с ноги на ногу, он поспешил к двери. – Тебе принесут ворона.

* * *

Пяски

Земля сыпалась на мешковину и точно шептала:

– Спи, Штяста, спи, Штяста…

Глазницы черепа, висевшего на яблоне, горели холодным зеленоватым светом. Он крутился по сторонам, выхватывая из темноты то сгоревшую избу, то уничтоженный двор, то могильную яму под самой яблоней, но Белому Ворону и не нужен был свет. Он и без него мог разглядеть завёрнутое в мешковину тело сестры.