Севастополист

Мне вспомнился первый уровень; там был точно такой же голос: он звучал словно внутри меня и был скорее даже не голосом, а мыслью, которая появлялась в голове помимо моей воли. От него нельзя было избавиться, он проникал в самое сознание и звучал оттуда:

– Сбор возле центрального лифта. Здесь безопасно.

– Стойте, вон же лифты! – закричал кто-то.

В стене действительно были двери, напоминавшие лифт, и какая-то часть толпы тут же бросилась к ним, но люди в серой форме замахали руками:

– Это не центральный, вам туда не нужно.

– Так скажите, куда бежать?

Я посмотрел на человека в серой форме и увидел, что у него очень грустные глаза. Мне еще не встречалось столько печали в глазах человека.

– У вас что-то случилось? – не выдержал я.

– Бросьте, зачем вам это?! Вы даже не знаете мое имя, а…

– И как же ваше имя?

– Симеиз, – тихо произнес он.

– У вас что-то случилось, Симеиз? – я повторил вопрос.

– Отчего вы так думаете? – переспросил человек.

– Ваши глаза…

– Я должен быть грустным, пока ношу эту форму, – пояснил Симеиз. – Так принято. Не будет грустных – не будет и веселых. Но моя смена скоро закончится.

Бегущие люди толкали нас, и я понял, что разговора не получится. Да и к чему был этот разговор? Зачем я вообще его начал? Чтобы недоумевать теперь: как можно быть таким печальным только оттого, что твоя смена?

– Бегите. – Симеиз протянул руку. – Видите? Там винтовая лестница. Вам надо наверх.

Я улыбнулся этому незнакомому человеку, и он исчез из моей жизни, а я – исчез из его.

На лестнице была такая давка, что даже воспоминания о ней мне до сих пор неприятны. А вот наверху оказалось совсем неплохо. Поднявшись, я попал в гигантский зал с красными кожаными креслами, экранами под потолком и аппаратами, которые разливали горячие напитки. Сразу возле лестницы действительно находился огромный – я бы даже сказал, гигантский – лифт с дверьми в несколько раз выше человеческого роста и сверкающими буквами LOUNGE под самым потолком. Играла спокойная музыка, люди сидели повсюду в креслах и на полу, неспешно общались и улыбались. Такой разительный контраст с паникой внизу и давкой на длинной лестнице шокировал.

Меня поразило, что те, кто сидел ближе к лестнице, встречали всех вновь прибывших и громко обсуждали, смеялись, показывали пальцем: