– Старший следователь Лавров Эдуард Антонович. Вы Карпов Матвей Максимович?
Матвей робко кивнул. Глаза его расширились в изумлении, он слегка привстал со своего стула.
– Вы подозреваетесь по статье сто тридцать первой в совершении насильственных действий сексуального характера с потерпевшей Карповой Анастасией Максимовной.
– Я никого не насиловал! Настя – моя невеста!
– От нее в систему поступило заявление с цифровой подписью. Она проходит медицинское освидетельствование. Пока Каиссе недоступны записи с домашнего Наблюдения, поэтому приговор еще не сгенерирован. Мы заключим вас под стражу на время следственных мероприятий. Задержите товарища Карпова!
Из коридора, из-за спин полицейских внезапно вынырнули три омоновца в бронежилетах и шлемах, с автоматами наперевес. Матвей свалился со стула и начал отползать. Один из омоновцев схватил его за руки и попытался перевернуть на живот. Карпов в панике оттолкнул его ногой, и тот упал, а сам Матвей вскочил и застыл в ужасе.
Абсолютно непрофессиональное задержание – у Богдана он уже лежал бы лицом в линолеум.
Второй омоновец выхватил резиновую дубинку и сильно ударил Матвея по голове. Карпов рухнул, как тюфяк, плашмя, задев головой стол. Но быстро поднялся и зарычал. Его глаза стали абсолютно белыми! Он ринулся на омоновца, вырвал дубинку и ударил по голове с такой силой, что шлем треснул пополам.
Лицо Богдана вытянулось. Жаль, что двойник опять пропускает все доказательства правоты Владыки. Вот что значило – Демон! Как его теперь вообще доставить в Обитель?
Третий омоновец вытащил какой-то электрошокер – Богдан не разобрал модель: стреляющий, по типу тазера, но не тазер – и отправил в спину Карпова два маленьких зонда. Электроды загудели, тело Матвея задрожало. Но Карпов и не думал сдаваться: он через плечо посмотрел на омоновца – и электрошокер с глухим хлопком взорвался прямо у того в руке. Помещение начало наполняться дымом от горящего пластика. Следователь мышью юркнул обратно в коридор, а из коридора выбежали еще три омоновца.
Между тем Матвей занимался вторым бойцом, совсем пацаном, который остался с неприкрытой головой: половинки шлема болтались на лямках на шее. Одним ударом Карпов вырубил молодого полицейского. Кровь хлынула из разбитой головы парня, и он осел на пол.
Один из свежеприбывших омоновцев передернул затвор калашникова и вскинул его, прицеливаясь.
Богдан, стоящий рядом, быстро сообразил и блокировал автомат, ловко перещелкнув предохранитель. Омоновец попробовал ударить Морозова прикладом, но Богдан ушел с траектории и дернул бойца на себя за лямку бронежилета. И тот завалился вперед, стукнувшись шлемом об пол. Стоящие рядом омоновцы начали паниковать – победившая криминал система совсем отучила их от чужого сопротивления. Они отступили к стенам и лихорадочно зашарили по своей экипировке в поисках хоть чего-то, что могло бы их защитить.
– Идиоты! Не стрелять! Будет рикошет! Газ не распылять! Перед вами полковник полиции Морозов Богдан Андреевич! Это прямой приказ!
– Ты нам тут не указывай, однорукий, – донесся глухой бас из-под одного из шлемов, – из тебя полковник как из козьей задницы труба. Мордой в пол лег!
Послышался гул пролетающего самолета.
В помещении опять началось маленькое землетрясение.
Матвей ринулся на омоновцев и начал их кошмарить, обрушивая ливень ударов в открытые части тела, как будто бойцом спецназа тут был именно он. Состояние аффекта не мешало ему методично разрывать на омоновцах лямки бронежилетов и шлемов с ловкостью ловеласа, расстегивающего лифчик красавицы. Матвей, сверкая белизной глаз, деловито сдирал броню с полицейских и одной затрещиной отправлял их спать. Одному бойцу Карпов умудрился развернуть шлем задом наперед прямо на голове.
Весь линолеум уже был залит кровью. Настоящая расправа.
Промедление могло обернуться трагедией.