Каисса

Клара встала как вкопанная. Она сжала кулаки, зажмурила глаза и опустила голову. Только сейчас она осознала, что подала Матвея на блюдечке псу режима товарища Пистолетова. Да, она доверяла Богдану, величала его братом названным. Помнила про спасение, которое он организовал им, рискуя жизнью (в частности, он же вернул ее в Обитель). С другой стороны, точно так же она возвела Льва в статус отца и наставника. «Тебе нужно пообщаться с ним», – говорила она Карпову. А Пистолетов? Ударил ее, грозил приковать в подвале, оскорблял. Ни с того ни с сего.

И вот как вышло все.

Чего она тогда могла ждать от Богдана? Он был готов пустить пулю в Матвея еще тогда, на вершине кургана, и если бы она не вмешалась… А как он улыбался тогда, в операционной, когда события накалялись!..

Кларе стало дико, страшно стыдно. Она было сделала несколько быстрых шагов к дому Богдана. Но потом вдруг осознала: да гори оно огнем! Что она предпримет, если Карпова убили? Против вооруженного бывшего силовика с нездоровой психикой – чего только стоят эти его разговоры с пустым местом?

Она ускорила шаг, и две минуты спустя ей встретились трое полицейских. Они стояли метрах в пятидесяти. Клара подняла руки и сбавила шаг. Ее заметили. Один, в шлеме с зеркальным забралом, отражающим огни обительских фонарей, что-то оживленно начал говорить соседу – молодому и смешному пареньку, чье лицо было открыто, а балаклава задрана и напоминала чепчик. Он выглядел напуганным.

Паренек вскинул оружие. Was zur Hölle?![55]

В уши задувал ветер, пригоняющий фиолетовые тучи. Знакомый цвет неба. Как знакомы люди, которых бы лучше не знать. Вроде Богдана. Били воздух лопасти вертолетов, устремивших вниз лучи прожекторов.

Гремели колокола. Им-то было весело. Смотреть сверху вниз с часовен на возню людишек… У колоколов железное сердце.

Клара не услышала щелчок затвора. Зато увидела движение: потянул… отпустил.

Паренек направил ствол прямо на нее!

Сердце упало куда-то вниз. Клара почувствовала его быстрые толчки где-то внизу живота. Оно звенело, как пятый по счету будильник утром заведомо тяжелого дня, купалось и бурлило во внутренностях, погруженное в ледяную газировку, которую Клара выпила незадолго до… Да она буквально ощущала на своем сердце щекочущие пузырьки – вот как ей было жутко!

Все замедлилось. Сначала она увидела столп пламени из ствола. Затем, как будто через десять минут, услышала оглушительный рокот. А еще через час – щелчок пули в метре от себя, словно удар хлыста, поднявший с дорожки столбик песка. Хотя все это не заняло и секунды.

Мальчик сосредоточился, нахмурился. Начал целиться тщательнее.

Течение времени вернуло свою скорость. Более того, стало еще быстрее. Клара метнулась за угол дома – тут везде были углы домов – и скрылась дворами.

Страха не было. Она понимала, что никто ее не догонит, не отследит без дронов. Но было обидно. Дико, страшно обидно. Как должно быть обидно неизлечимому, который находится на смертном одре и слышит новость, что завтра в продажу поступит лекарство от его болезни. Полиция была единственным спасением. Зачем они стреляли?

Времени раздумывать не было. Клара на автопилоте донеслась до дома Богдана. Потому что, как бы опасно там ни было, безопаснее точно не будет нигде.

Богдан.

13 августа 2035, понедельник, поздний вечер

Богдан услышал за окном выстрел из АК-103. Вздрогнул.

Матвей, сидящий в перепачканном больничном халате в углу комнаты, тоже вздрогнул.