В общем, «ночной» образ девушки делал ее по-настоящему привлекательной, и даже просто любоваться на нее сейчас было томительно приятно.
— Соланж, — навис я над неподвижной девушкой, возможно впервые оказавшись так близко к ней. — Ты чем-то сейчас занята?
— Нет… — неуверенно ответила она, так и не попытавшись изменить дистанцию.
Несколько секунд никто из нас не трогался с места и не решался нарушить тишину. Почувствовав внутреннюю уверенность, я еще чуть наклонился над девушкой, и вдруг рассмотрел чуть подрумяненные чем-то искусственным щеки Соланж.
«…Блин, как неудобно, она что — все эти дни старалась, а я, как деревянный, не замечал? Вот балбес-то…»
Наклонившись еще и предоставив ей шанс отшатнуться, я дождался, чтоб глаза девушки закрылись, и только после этого аккуратно коснулся ее губ своими. Потом — еще, и еще… Уже настойчивее, и только после этого — так же осторожно, и даже нежно — подсунул пальцы под косу, и уже куда увереннее, со всей своей нерастраченной страстью, буквально впился в ее покрасневшие губы.
Сам себе в тот момент, я казался сильным, и даже «хищным», но кто знает — кто в этой вечной игре хищник, а кто его жертва.
— Твою мать… — растерянно пробормотал я от мысли, что неожиданно всплыла, выбрав для этого именно такой важный момента. — «Клево», черт его подери! Он же сказал «клево», — растерянно пробормотал я, стараясь осознать, как же все это теперь нужно понимать.
— Господин, что ты говоришь? — прерывистым голосом отозвалась ничего не понимающая Соланж.
— А? — вспомнил я о девушке, — Слушай, ты прости меня, но…пока иди к себе! Мне сейчас нужно кое-что обдумать. Очень срочно надо все обдумать…
* Хочу напомнить, что один ливр(парижский) равнялся почти 407 граммам монетного «серебра» и делился на — 20 солидов или 240 денье, т. е. 1 солид — это 12 денье.
Интерлюдия
[Глава 16]
Зеленоград, утро воскресенья
(17 августа 2019 года, за три недели до начала всех описываемых событий)
Когда из «именинного уравнения» выпадает выпивка, это сильно снижает тягу следить за календарем. Нет, правда: как только ваши друзья в силу возраста и безбашенной активности предыдущих лет перестают пить, интерес к праздникам падает до таких исчезающе малых величин. Тяга усыхает настолько, что в какой-то момент пропадает интерес даже говорить об этом.
Нет, поначалу-то вы, конечно, имитируете радость от таких несбыточных планов. Однако с каждым разом удается это все хуже и хуже.
Большинство встреч отменяется, по самым «весомым» причинам, а те, что все же происходят — удовольствие от них бывает совсем не то, что раньше. Даже если вы «раздавите» пару пива, под очень хорошую рыбу, или там — «вискарика» — грамм триста под стейк из мраморной говядины, но у друга после этого проблемы со здоровьем…
Естественно, видеться начинаете все реже, и тут вы оба принимаетесь думать: мол, как же так, неужто же все держалось на бухле⁈ И сначала с подозрением перебираете свое безупречное прошлое, а потом возникает и вопрос: а есть ли еще это странная дружба?
Прислушиваетесь к себе — дружба вроде никуда не делась.