Произнести вслух — а не мой ли ты 40-летний уже почти бывший друг, только неожиданно помолодевший — я не решился даже с похмелья. Чтобы хоть как-то заполнить паузу, и продемонстрировать готовность разговаривать, я опустил биту и включил свет.
Сука, передо мной стояла и моргала точная копия Вована, только вдвое моложе. Наверное, даже лет восемнадцати-девятнадцати.
— Да кто ты, бл@ть, такой? — слова были сказаны грозные, но интонация транслировала скорее недоумение и растерянность, чем обещание неприятностей или тем более — угрозу.
— Кузнецов, не тупи! Ну, хорошо: прошлый год, спорт-бар и кальянная на Центральном — помнишь? Когда тебе официантка пощечину дала — это видели многие… Ну и залепила она, кстати, тебе, до сих пор ржу, как вспомню… ладно-ладно! — отмахнулся гость, уловив, что кажется сейчас взорвусь. — Но это видели многие, а как она уходила от тебя утром — только… — и «поддельный» Вовка театрально указал на себя большими пальцами сразу двух рук; тоже, надо признать, узнаваемый жест… — Все еще не веришь, что я — это я?
— А ты бы, поверил в такую чухню?
— Ну да, тоже бы не поверил, — легко согласился гость, и задумался. — Ну и как быть…
Мы немного помолчали, все так же стоя друг напротив друга.
Заведение на Центральном проспекте — неподалеку от 609-ой школы — я помнил. Как и всю эту историю, да и ее продолжение, конечно же. Особенно — ее продолжение…
Несмотря на ситуацию, вспомнить о Кристине и наших тогдашних нежданных шалостях было приятно даже сейчас. Все-таки, что ни говори, а лучшие из их бабьего племени — дуры. И это — не об умственном, конечно…
…В тот вечер я изрядно «накидался», вел себя, может и правда, как мудак, но некую грань так и не пересек. А симпатичная барменша вдруг влепила мне пощечину.
В принципе-то, может и «по делу», но уж точно не по закону. И когда народ столпился, зазвучали веселые, но и возмущенные голоса по этому поводу, тамошний старший менеджер был вынужден прийти извиняться.
Я тогда не стал лезть «в бутылку». Признал, мол «вполне возможно, что был, и не совсем прав», однако, такое отношение к себе не одобряю! Поэтому в виде компенсации возьму пару пива и удовлетворюсь устными, а не юридически «извинениями». В общем, заверил, что ни писать жалобы или еще как-то ругаться не стану даже завтра. Только, мол, прошу ее ко мне больше не подпускать!
Дальше мы оставались до самого закрытия, но поддавали уже без фанатизма. Под утро такси за Вовкой приехало чуть раньше, и на стоянке я остался один.
Вокруг тишина, чистый воздух — благодать…
Вдруг выходит она — Кристина — с битой в руках. Что скрывать, я, конечно, занервничал, но кричать «помогите, хулиганы зрения лишают» — было все равно как-то неловко. Говорю насмешливо, мол, что-то слишком уж ты мстительная, вроде решили же вопрос? А она смеется.
Оказалось, это ее старая бита — она в подарок. В качестве извинения лично от нее. Потом, слово за слово и, как-то так получилось, что утро мы провели у меня…
— Если это ты, то на кой тогда приперся ни свет ни заря?
— Не помнишь что ли? Я же «мобилу» тогда у тебя в барсетке оставил! Ну? До работы решил забрать и вернулся. Подымаюсь по лестнице, а вы прямо на площадке — «влажно» так — прощаетесь… Вот я и не стал дожидаться бурного финала, ну и ушел потихоньку. Я же телефон потом, уже через неделю у тебя на работе забрал, вспомни!
Не смотря на абсолютно идентичную внешность, было в молодом парне передо мной и что-то незнакомое. Что-то отличающее его от 20-летнего Володьки. Хотя внешне — да, копия!
Даже рассказывал он все ровно с теми же жестами, интонацией и мимикой, что и мой 40-летний ровесник. Однако попробуй в такое превращение поверь вот так сразу. Мы снова помолчали.