Как ты умрешь

Как же так?

Как?

В досаде он ударил по рулю, размазав по нему кровь. Свою кровь. Ожило воспоминание о девушке — хрупкой, миниатюрной, но пнувшей его прямо-таки с силой мула. Кто такая эта Танесса Лонни? Хорошо ли он провел свое исследование? Вид, казалось бы, как у обычной смазливой пустышки из цветочной лавки, лелеющей мечту стать моделью. Откуда же такая быстрота реакции? И сила?

Он порывисто вздохнул. «Об этом подумаем позже. А пока надо удостовериться, что тебя не поймают и что ты не умрешь от потери крови». Осторожно ощупал рану; боль буквально ослепила его, и машина вильнула вправо-влево.

Осторожней, черт возьми! Не хватало еще привлечь к себе внимание. Ранение в поясничную область, но трудно сказать, насколько серьезное. До мотеля еще несколько кварталов, а уж там можно будет проверить, как все обстоит.

Полиция блокпосты если и выставила, то, по крайней мере, не у него на пути. Что неудивительно. Свой маршрут он хорошо рассчитал, выбирая окольные улочки с небольшим движением, перед часом пик.

Может, лучше было влезть в окно ее квартиры, когда она оставалась одна? Она так заманчиво его открывала… Но не хотелось полагаться на случай. Тем более что в окно он влезал и в прошлый раз. Повторение — верный способ оказаться в западне. Он и в магазин вошел буквально сразу, через считаные минуты после отправки сообщения. Чтобы сохранять непредсказуемость.

Все казалось таким идеальным, когда в новостях сообщили об аресте подозреваемого… Первоначально он планировал насладиться смертью Танессы через пару дней. Но как только понял, что полиция считает убийцу пойманным, то сразу решил: пора действовать. Застать их врасплох, пока они заняты самовосхвалением.

А все вон как обернулось…

От боли и слабости кружилась голова.

Скорей бы мотель.

* * *

Появление в больничной палате Митчелла Танесса встретила улыбкой. Его лицо напоминало тот давний памятный день, когда они бок о бок катались на велосипедах и она врезалась в дерево. Он тогда горячо винил себя, считая, что держался к ней слишком близко. Она ревела, а Митчелл опустился рядом на колени и с нежной тревогой спрашивал, всё ли с ней в порядке, бессвязно кляня себя.

— Ты в порядке? — спросил он и сейчас, чуть ли не подбегая к ее узкой больничной койке.

— Конечно, — ответила она чуть пьяным голосом. Ей дали обезболивающего, предназначенного, судя по всему, для страждущих лошадей. — Всего лишь царапина. Когда при пилинге ноги бреешь, и то больней бывает.

«Ах, острячка больная, как она шутит со своим братцем…»

Эту шутку Танесса готовила минут двадцать, напуская на себя залихватскую небрежность, — дескать, ничего особенного, с кем не бывает. В рукаве была припрятана еще одна.

— Мне только что сообщили, — сказал Митчелл. — Он напал на тебя в цветочном магазине?

— С мечом, прикинь, — она усмехнулась. — Самурайским. Вот чудило.

— Бл-лин… Охренеть. Танесса, я так сожа…

— Это не твоя вина.