Лампёшка

Ленни намного выше и крупнее матери, но взгляд у него как у ребёнка. На его щеках уже пробивается щетина, но он страшно застенчив и боится даже поднять на девочку глаза. Тогда Лампёшка сама берёт его большую руку и слегка пожимает её:

— Приятно познакомиться, Ленни.

Дверь за её спиной отворяется.

— Неужели, — сердито ворчит Марта. — Явился-таки!

Человек в кожаном плаще молча усаживается за кухонный стол, подтягивает к себе тарелку и наливает кофе.

— Это Ник. — Марта снимает с плиты кастрюлю и несёт её к столу. — Он вроде и сам разговаривать умеет, но по нему не скажешь. Ник, задержись ненадолго, хочу тебя кое о чём попросить.

Ник размешивает сахар в чашке. Услышал он Марту или нет — поди пойми.

— Это Ама… нет… Эми… Как там тебя?

— Эмилия, — отвечает Лампёшка. — Точнее, э-э-э… Лампёшка, так меня прозвали… — Она хочет сказать «дома», но у неё сжимается горло.

— А вот и перловка.

Марта со стуком ставит кастрюлю на стол и принимается раскладывать кашу.

Ложки дзинькают по тарелкам и позвякивают в чашках. Сидящие за столом отхлёбывают кофе, глоток за глотком. Чавк-хлюп-дзинь — все молчат. В глубине кухни повизгивают во сне псы.

Лампёшка толком не знает, куда смотреть: на чужие лица, на жующие рты, на большие голубые глаза Ленни, которые то поглядывают на неё из угла, то упираются обратно в тарелку. Марта кормит его, как маленького, а заметив, что девочка наблюдает за ними, бросает на неё ледяной взгляд. Лампёшка опять отводит глаза и рассматривает тарелку. Пятна на скатерти. Свою полную каши ложку.

Ну и гадость! Вслух она этого не говорит, но думать — думает.

— Это же перловка! — восклицает у неё в голове мама. — Раньше ты её обожала.

Лампёшка ей не верит. Каша капает с ложки. Как слизь.

— Я каждый день её тебе готовила, когда ты была малышкой, неужто не помнишь? Ну же, попробуй — м-м-м!

Худой мужчина напротив засовывает себе в рот огромные ложки этого варева, каша стекает у него с подбородка. Лампёшка опускает ложку в тарелку. Её желудок на замке, он не хочет эту кашу.

— Надо хоть немного поесть, — не сдаётся мама. — Ну давай же. Наберёшься смелости для нового дня.

«Для первого дня, — думает Лампёшка. — Это только первый день первого года из семи. Каждый день этот завтрак. Эти молчаливые люди. Эти жуткие псы. Эта гадкая каша».