Поцелуй шелки

Мой пульс учащается, а голова начинает кружиться. Я откидываюсь назад и закрываю глаза, позволяя себе сосредоточиться на твердости ивового ствола. Все это время, пока в моей голове прокручиваются воспоминания, такие яркие, словно это было вчера, теплое рукопожатие Дориана служит якорем.

– Он проводил меня до лагуны. Я пожелала ему спокойной ночи, но он, похоже, не хотел, чтобы время, которое мы провели вместе, заканчивалось. Вместо этого Лютер осыпал меня комплиментами, находил ласковые слова, которые заставили меня почувствовать себя самым красивым существом на свете. Он спросил о моей тюленьей шкуре, сказал, что уверен, – она такая же красивая, как и я. Тогда, когда он умолял меня показать ему шкуру, я не придала этому значения. Просто решила удовлетворить его любопытство: достала тюленью шкуру из-под ближайшего камня и позволила Лютеру ее осмотреть. Все это время я крепко сжимала шкуру в руке. Лютер поблагодарил меня и попросил поцеловать.

На последнем слове у меня перехватывает дыхание. Наверное, мне не следовало этого говорить. Наверное, мне вообще не следовало рассказывать эту историю. В ней слишком много правды, слишком много…

Большой палец Дориана скользит по моей руке, и моя паника начинает отступать. Он ничего не говорит, не просит продолжать. Может, именно поэтому я все же делаю это.

– Я не поцеловала его, по крайней мере, не сразу, – шепчу я, чувствуя, как спина покрывается холодной испариной. – Вместо этого я предложила ему обняться. Это было мое первое объятие в благой форме, и мне оно понравилось. Понравилось то, как он крепко прижал меня к себе, как водил руками по моей спине и волосам. Его объятия понравилось мне до такой степени, что я будто бы потерялась в них. На самом деле я так растерялась, что прошло несколько секунд, прежде чем я почувствовала, как тюленья шкура выскальзывает из моих рук. Сначала я подумала, что уронила ее, но когда открыла глаза и отстранилась, увидела, как Лютер прячет ее себе за спину. Я встретилась с ним взглядом и увидела выражение, которого никогда раньше не видела. Что-то жестокое, холодное и расчетливое. Прежде чем я смогла понять, что происходит, он наклонился и прижался своими губами к моим. Его губы были жесткими и настойчивыми, как если бы он думал, что поцелуй сотрет то, что он сделал. И вот тогда я поняла – он украл мою тюленью шкуру. Ярость пронзила меня, ненависть закипела в крови. Вот тогда-то…

Я останавливаю себя как раз вовремя. Как раз перед тем, как рассказать о том, что Дориан никогда не должен знать. Мое сердце колотится в груди, подпрыгивая от моей истории. Я делаю несколько успокаивающих вдохов, тщательно подбирая слова.

– Я убила его. Случайно, невольно использовала магию фейри и забрала его жизнь.

После моего рассказа между нами повисает тишина. Под моей правдой скрывается все то, что я оставила невысказанным. Я убила Лютера поцелуем. Какой-то момент он прижимал меня к своим жестким губам, а в следующий – я поцеловала его в ответ с силой, которая напоминала страсть. Я даже не знаю, почему сделала это. Его поступок привел меня в ярость, но все, о чем я могла думать, это желание взять ситуацию под контроль, углубить поцелуй, возможно, даже насладиться им, прежде чем удастся вернуть мою шкуру. Однако мне не пришлось забирать ее силой. Вскоре после того, как поцеловала Лютера, он отшатнулся, как если бы я ударила его. После чего он поперхнулся и начал кашлять, пока его лицо не посинело. Лютер умер у моих ног, все еще сжимая в руках мою тюленью шкуру.

– Так что, Дориан, я точно знаю, каково это – испытывать отвращение к собственному поступку, но все же не понимать, сожалеешь ли ты о содеянном, – мрачно продолжаю я. – Оказывается, Лютер был известен тем, что крал тюленьи шкуры шелки, а после продавал их. Сделай он это, оставь меня без человеческой одежды и тюленьей шкуры, восход солнца стал бы моей погибелью. Мой отец взял на себя вину за мое деяние, потому что даже попытка совершить подобное карается смертью. Но это не отменяет того, что я сделала.

Наконец Дориан, держа мою руку в своей, наклоняется ко мне.

– Ты не сделала ничего плохого.

Я встречаюсь с ним взглядом.

– Может, и ты тоже.

– Ты должна ненавидеть меня за то, что я пытался скрыть свое прошлое, – качает он головой.

– Как можно ненавидеть тебя за это? Ты видел, чтобы я признавалась кому-то еще в своих преступлениях?

– Допустим, но я пытался скрыть свое прошлое от женщины, на которой собираюсь жениться. Я ухаживаю за фейри, умалчивая тот факт, что когда-то убил ей подобную.

Я хмурюсь, когда оставшиеся без ответа вопросы всплывают в моей голове.

– Почему вообще ты пытаешься скрыть свою личность? Ты ведь попросил убежища. Пока не истечет его срок, тебе не грозит наказание за пересечение границы.

Дориан прислоняется к дереву с взволнованным выражением лица. Хотя не уверена, что это из-за меня.

– Отец Виктор настоял на том, чтобы оставить мое прошлое в секрете. Хотя мы не скрываем его в полном смысле этого слова. Я все еще использую свое настоящее имя. Я не стану лгать, если меня спросят прямо. Тем не менее это было одним из условий, на которые я согласился, когда Виктор изложил свой план. В обмен на помощь церкви в поисках невесты я должен помочь улучшить ее репутацию. Обнародование того факта, что они укрывают убийцу, не очень-то этому способствует, верно? К счастью, Совет Альфы не стал выдавать меня публично. Уверен, это из-за того, что я умолчал о том, что мой корабль атаковали фейри. Полагаю, общие секреты сближают.