Поцелуй шелки

Наконец я говорю:

– Ты только что нарушил все клятвы?

– Я вступил в орден, – криво усмехается Дориан. – А значит, больше не обязан соблюдать обет безбрачия.

Я фыркаю от смеха.

– Сомневаюсь, что братство имело в виду именно это.

– Это лазейка, которую я безумно рад обнаружить.

– В чем именно заключаются твои братские обеты?

Дориан пожимает плечами, но этот жест, кажется, требует от него слишком больших усилий.

– Наши слишком многословные клятвы по сути вращаются вокруг трех главных принципов святого Лазаро: служения, истины и силы. Наиболее важные для братства те клятвы, которые мы произносим в самом конце нашего посвящения. «Моим телом я защищаю себя от греха. Этими руками я зажигаю Его Священный Огонь. Этими устами я говорю о спасении».

Я поднимаю голову и окидываю его обнаженную фигуру беглым взглядом.

– Я не уверена, что твое тело правильно поняло часть про защиту от греха.

За этим следует еще одно нерешительное пожатие плечами.

– Существуют и другие способы использовать тело для прославления святого Лазаро. Однажды я твердо намерен принести клятву, которая будет даже более важной, чем та, которую я дал братству.

Я улыбаюсь, понимая, на что он намекает. Я позволяю себе представить свадьбу, которой у нас никогда не будет. Слегка приподнявшись, я изучаю каждый дюйм его лица. Стараюсь зафиксировать его в памяти.

В сердце. Слезы угрожают вот-вот пролиться, но я смаргиваю их.

– Что такое? – хмурится Дориан.

Между нами остается один-единственный секрет, но я не осмеливаюсь его раскрыть. Вместо этого я останавливаю свой выбор на правде, которой могу поделиться.

– Я люблю тебя, Дориан. Пожалуйста, никогда не забывай об этом.

– Я тоже тебя люблю, – говорит он в ответ, поглаживая меня по щеке.

С довольным вздохом я кладу голову ему на грудь, позволяя звуку его сердцебиения смешаться с отдаленным шумом волн. Звук моей любви встречается с шумом моря. Я и не подозревала, что нуждаюсь в подобной комбинации. Рассвет придет, и вместе с ним…