Поцелуй шелки

– А сестры?

– Да, но они на несколько столетий старше и не живут во дворце. Я самый младший ребенок своего отца. Хотя у меня есть двоюродные сестры-шелки. – Мне требуется мгновение, чтобы понять, что будет довольно вежливо в свою очередь спросить что-нибудь у Дориана. – А как насчет вас? У вас есть братья или сестры?

– Сестры, – говорит он, и на мгновение его взгляд становится расфокусированным. – Две сестры.

Я снова придвигаюсь, но в этот момент Дориан смотрит на мои бедра. Я замираю.

– Сколько им лет?

– Шестнадцать и четырнадцать. – Его лицо лишено эмоций, но в словах слышится определенная тяжесть. Возможно, печаль? Это заставляет меня задуматься, не будят ли разговоры о семье воспоминания о его покойном отце.

«Его отец – предатель, убийца фейри», – напоминаю я себе.

Покачав головой, Дориан переводит взгляд на меня.

– Что морская принцесса делает в Люменасе?

В его вопросе нет и намека на упрек, но, несмотря на это, он выводит меня из себя. В основном потому, что я не знаю, как на него ответить, чтобы не солгать. С другой стороны, какое это имеет значение? Дориан не задержится на этом свете достаточно долго, чтобы передать кому-либо мои слова. От этой болезненной мысли мой желудок переворачивается, но я стараюсь это игнорировать.

– Я живу здесь около года.

– Чем вы здесь занимаетесь?

– Я… работаю в театре под названием «Проза стервятника».

Впервые в глазах Дориана появляется что-то, похожее на интерес.

– Что именно вы там делаете?

Мне требуется несколько секунд, чтобы найти ответ. Я не могу удержаться от гордой ухмылки, когда подбираю правильную фразу, которая сделает мои следующие слова правдой.

– Я помогаю финансировать представления.

– Я заинтригован, – признается Дориан, и, похоже, это действительно так. Не сводя с меня глаз, он ставит свою чашку и наклоняется ко мне. Кажется, с каждой минутой он чувствует себя все более комфортно в моей компании.

Подаксис прочищает горло.

– Я… пойду посмотрю в окно. – Он вскакивает со стула и перебирается по полу так быстро, как я никогда не видела, а, добравшись до окна, решительно поворачивается к нам спиной, лишая себя возможности увидеть, что произойдет дальше.