Подпольная империя

22
18
20
22
24
26
28
30

Ленка начинает лаять, но переростка это лишь сильнее веселит, и он продолжает гоготать. Егор Добров бросается на него и со всей силы толкает, но едва может сдвинуть обидчика с места. Зато злой подросток легко справляется с Егоркой и зажав его нос между согнутыми указательным и средним пальцами, хочет поставить “сливку”. Это больно и унизительно.

И в этот момент появляется какой-то парень, неизвестный защитник притесняемых, местный Робин Гуд. Он хватает хулигана за ухо и тихо говорит:

— Быстро отдал.

И я вдруг вспоминаю лицо этого парня. Точно! Оказывается, оно очень хорошо врезалось в мою детскую память. Это же лицо… Егора Брагина.

Я крепко держу пацана за ухо и повторяю:

— Быстро отдал детям игрушку.

Перепугавшись и, судя по всему, будучи смелым лишь с тем, кто младше и слабее, он опускает руку с пистолетиком и отдаёт его Севке.

— Я пошутил, отпусти, — тянет он плаксивым голосом, — отпусти-и-и-и…

Я отпускаю, и он с места задаёт знатного стрекача. Отбежав метров на десять, он останавливается и орёт, повернувшись ко мне:

— Козёл! Я тебя вы*бу! Ты понял?!

Я наклоняюсь и подбираю обломок кирпича. Замахнуться не успеваю, потому что этот фрукт демонстрирует хорошо отработанные инстинкты пса и моментально убегает. Он ещё раз останавливается и что-то злобно выкрикивает из-за гаражей, но уже нельзя разобрать, что именно.

— Спасибо, дяденька, — говорит Севка.

Он всегда был вежливым.

— Пожалуйста, отвечаю я и не спускаю глаз с маленького себя.

— Дяденька, а вы кто? — спрашивает Ленка.

Она улыбчивая, круглолицая и большеглазая, с длиннющими ресницами, делающими её похожими на куклу, умеющую говорить слово “мама”. В будущем станет телеведущей на местном канале. И вот, она спрашивает, кто я.

Я прекрасно помню, что ответил дяденька, с которого все мы не сводили глаз в тот вечер. Ведь во многом это определило мою дальнейшую судьбу. Его ответ отпечатался в моём мозгу и заставил выбрать тот путь, который я выбрал. Ну, может, и не заставил, но подтолкнул, это уж точно.

“Я мент в штатском”, — ответил тогда Егор Брагин, и Егор Добров тоже очень захотел стать таким же таинственным милиционером в штатском, чтобы, как Чёрный тюльпан или Зорро, появляться в нужный момент, защищать слабых и мстить подлым и сильным.

Но вот вопрос, хочу ли я такой судьбы для Егора Доброва? Нет. Разве не пожалел я миллион раз о том, что стал ментом? Пожалел. Так зачем портить себе жизнь? Значит нужно ответить что-то другое. Например, сказать, что я программист, разработчик видеоигр, экономист или юрист… Нет, юрист слишком рискованно, можно и из юристов в менты попасть… А может, сказать, чтобы в две тысячи восьмом обязательно купил побольше биткоинов?

Я набираю воздух и, пристально глядя в глаза маленькому Егору отвечаю то единственное, что, собственно, и должен ответить: