Выжившие

Вот они и вернулись.

Часть 2

По ту сторону грунтовой дороги

Глава 14

10:00

Бенжамин смотрит на электропровода, висящие над Европейским шоссе. Черные линии за окнами машины медленно опускаются в лето, потом поднимаются вверх и там, на самом верху, крепко вцепляются в огромные стальные башни, стоящие по краю дороги в ста метрах друг от друга, чтобы снова нырнуть вниз, к простирающимся под ними полям.

Он смотрит на электропровода.

Однажды у Бенжамина возник пожар из-за электричества. Ему удалось потушить его, но все-таки пришлось вызывать электрика и устранять короткое замыкание. Мастер стоял в коридоре и откручивал крышку электрощитка, чтобы добраться до проводов. Он знал свое дело и всего за несколько секунд снял изоляцию, держа все винтики в огромном сжатом кулаке. Ему нужно было двигаться дальше, он принялся за следующий участок, и в этот самый момент из-за сквозняка громко хлопнула дверь на кухню, электрик не смог сдержаться – он выронил все, что сжимал в кулаке, и вытянул руки перед собой, словно защищаясь от направленного на него пистолета. Бенжамин удивился. Пока электрик собирал разлетевшиеся по полу винтики и инструменты, Бенжамин спросил его, что произошло.

– Профессиональная привычка, – сказал он. – Как только электрик слышит громкий удар, он выпускает все из рук.

Боится удара током. В детстве Бенжамин не боялся электричества. До тех пор, пока электричество не стало причиной несчастья. За бассейном был конный двор, и после тренировки по плаванью, когда все дети возвращались в школу, Бенжамин подошел к электрическому забору, окружавшему пастбища. Он долго стоял там и смотрел на тонкие провода и желтые предупредительные таблички, на которых была нарисована рука, касающаяся забора, и красные молнии, разлетающиеся от нее во все стороны. Он протянул руки к проволоке, словно хотел испытать себя, держал их над ней, не прикасаясь, а потом резко схватился за нее. По руке до самой подмышки пробежал ток, потом все прошло. Он помнит, что ощутил какой-то удивительный подъем. Казалось, ток пробудил в нем неведомые силы, он ощутил толчок, когда ток проходил сквозь него, ему показалось, что он услышал голос, шептавший: «Беги!»

Пьер быстро едет по шоссе, все время в левом ряду. Когда ему приходится снижать скорость, например из-за каких-то туристов, наслаждающихся дорогой, он откидывается назад всем телом и громко сигналит, отгоняя остальные машины в среднюю полосу, где им самое место. А Пьер снова разгоняется, двигатель вращается, набирая обороты, – абсолютно здоровый звук.

– Еда! – внезапно кричит Пьер, указывая на дорожный знак на горизонте.

– Наконец-то, – бурчит Нильс с заднего сиденья.

Все рестораны быстрого питания выглядят одинаково. У работников на груди золотые звезды – у кого-то несколько, а у кого-то ни одной, так что всем сразу понятно, кто молодец, а кто не очень. Все с именными значками, кроме, на удивление, молодого директора ресторана; он, как курица-наседка, ходит за кассами, ругает своих тупых сотрудников, нервно бросается исправлять какие-то неполадки, иногда останавливается и с вымученной улыбкой смотрит на посетителей.

Они заказывают гамбургеры и картошку фри и садятся за один из столиков рядом с выходом. Нильс достает телефон.

– Мне приходится разгребать все то дерьмо, которое вы заварили, – говорит он. – Думаю, полиция нас уже ищет.

– Да ну! – смеется Пьер.

– Вот тебе и да ну! – говорит Нильс. – Все очень серьезно.

Нильс выходит, Бенжамин видит, как он стоит на парковке на ветру, прижимая трубку к одному уху и зажимая ладонью другое, чтобы заглушить шум шоссе. Пьер вываливает картошку в коробку от гамбургера и расставляет рядышком баночки с кетчупом: если одна закончится, наготове другая.

– Если честно, я не думал, что мы когда-нибудь вернемся, – говорит Пьер.