Командир эскадрильи устало потер виски – день был тяжел, день прошел… вполне продуктивно, но вопросов осталось еще немало. И решить их следовало в ближайшее время.
Штабное помещение сохраняло рабочий порядок: карта, таблицы, еще не убранные в сейф стопки документаций.
Привлекал внимание календарь. Дни тесно друг за дружкой выстраивали череду, где одна из контрольных дат «начала», как и несколько последующих, были помечены красными метками – в этих числах метеосводка выдавала положительные прогнозы. А значит, где-то примерно и конкретно на эти «красные меченые» эскадрилье истребителей бомбардировщиков Су-22М3, базирующейся на Рио-Гранде, предстоит боевое крещение… в небе, над сушей, над океаном Южной Атлантики.
Но попробовать свои силы случилось раньше. В этом сиротливом «случилось» явственно угадывается контекст «случайности»… Однако нахождение в пространстве войны оставляет не особо много свободного места, чтобы не столкнуться с закономерностями.
Такая уж планида у них – следовать чередой. Да только слипались они комом – дни в недели, недели в месяцы, затягивая… Нет, не рутиной, а напротив – будоража, раскачивая маятник крайностей.
Из края в край, из стороны в сторону: к экономике-хозяйствованию, к социалке и нацвопросам… и снова к промышленности, оборонке, всенепременно влезая в политику, «Большую политику», во внешнеэкономические связи и, наоборот – разрывая сношения под давлением своих или внешних мотиваций.
Терентьев слухи слышал, что их скоро (весь отдел, всю экспертно-аналитическую группу) якобы должны из секретариата на третьем этаже, из Кремля, из столицы попереть, перебазировать… в целях безопасности или еще по каким неизвестно причинам. Впрочем (опять же по слухам), недалече – в Подмосковье, в закрытый городок без названия на карте.
Но пока жил там где жил… «На работу» ходил туда же куда ходил… Утром и вечером гулял где гулял… И строгость режима-распорядка сложней не стала.
А стало частой практикой приглашать капитана 1-го ранга в штатском на совещания, где вопросы обсуждались самым высоким порядком, где в кабинетном «президиуме» – первое лицо государства и самые высокие ранги из команды его приобщенных соратников.
Самого Терентьева это официальное подтягивание к самому верху, признаться, напрягало – эдакое предложение, от которого нельзя отказаться, адрес, не прийти по которому нельзя никак (это уж к Лубянке больше, но все же…).
Тяготило партийными дедулями – Черненко там или Громыко…
Неуютно поеживало в компании нечитаемого лица Андропова…
…Под придирчивыми взглядами Крючкова.
Встречали, привечали все больше кивками, редко улыбками, усталыми и неулыбчивыми.
А и с чего бы – чай, не девка он, чтоб ждать любезностей.
А вот закулисно, рабочим порядком с молодыми аналитиками или за перекуром, на перерыве «дышалось» попроще и даже импонировало – тогда можно было непротокольно порассуждать, поговорить. Можно было резко высказаться, покритиковать и даже пофолить.
Даже перед Крючковым-злодеем.
Желательно на понятном языке, не корявя англо-тараканьими словечками интернет-среды.
А то порой не понимали-с, а то и осуждали-с. И наверняка «постукивали-с» кому надо (в какой стране живем).
ebooksa