Судорожные попытки восточноевропейских правительств, на самом деле просто желающих сохранить устойчивый порядок и равновесие, окажутся тщетными. Потому что ЦРУ не дремлет, бунтуя, провоцируя всех недовольных и пассионариев.
И что, вводить войска? Как когда-то в Венгрию и Чехословакию? Или дожидаться падения Берлинской стены? А вот болт с винтом им, а не ГДР! По крайней мере, не на тех условиях. Дешево не отделаются».
Так и хотелось добавить – «суки»!
Уже где-то в лесу, не съезжая с асфальтовой дороги, кортеж остановился. Терентьева попросили пересесть в «свою» «Волгу».
– Юрий Владимирович поедет на встречу первым, – сухо пояснил капитан, – а мы пока еще покатаемся. – И вдруг выбился из темы: – Вы в курсе, Николай Николаевич, возможно, вам это будет интересно… ваш скандальный… м-м-м, крейсерский променад возбудил у некоторых воинствующих правительств в Южной Атлантике интерес к советскому оружию.
«Не набрал бы часов на классность, мытарясь в Шираках – не попал бы в Камрань, не отличился бы над Южно-Китайским морем – не направили б сюда. В Союзе все казалось: «мало летаем, а тут прорва… ну, еще бы – война бод боком!»
Капитану Беленину служба «в далекой нежаркой Аргентине»… (да-да, это тебе не какое-нибудь «в желтой жаркой Африке» от Владимира Семеновича), с одной стороны, напоминала курсантские будни молодняком – комэск «строил» со всей серьезностью: точно желая показать «местным», какова она, дисциплина в советских ВВС… и в прямом смысле – утро начиналось с неизменного построения.
Ребята чертыхались, сплевывая, вышучивались: «Хорошо хоть нарядов на тумбочке не придумал, изверг!»
По будильнику вскакивали с коек, мыльно-зубощеточные, завтрак и топали ботинками, выбегали.
Какая б ни была погода – летная, не летная, всегда «по готовности» уже в противоперегрузочных костюмах, шлемофоны под мышкой… в ожидании. Потому что летали практически каждый день и несмотря ни на что!
База живет днем и не успокаивается ночью.
Аргентинцы при всем при том, что берегли самолетный ресурс (тенденция «раздевать» на запчасти одну-две машины ради боеготовности эскадрильи практиковалась еще с самого начала)[89], вроде как какое-то время готовились к ночным атакам, нарабатывая «слепой» навык. Но и без того «Скайхоки» периодически выполняли набеговые беспокоящие рейды-налеты на британские позиции на островах – в тех же, «слепых» условиях: по туману, в густой облачности, попадая в снегопады и… случалось, не возвращаясь.
Иногда их прикрывали «Миражи», иногда нет.
Всегда спозаранку в воздух поднимался спецборт, совершая предполетную проверку наземных систем связи и радиотехнического обеспечения, особенно необходимую в условиях метеоминимума на взлетно-посадочных режимах. Производилась фактическая разведка погоды в районе аэродрома, над полигоном и по маршрутам. Постоянно в небо уходили самолеты ближнего и дальнего воздушного разведдозора.
Гудели движками «боинги», «электры», «фоккеры», «геркулесы», периодически перебрасывая грузы на островной плацдарм[90]. Транспортные операции, как правило, сопровождались отвлекающими, дезинформирующими действиями, необходимыми для прорыва британской блокады, намеренно показывая на радарах противника посторонние засветки. Время от времени в этих миссиях задействовали и «сушки», совмещая с учебными, тренировочными, «провозными» полетами[91].
В базовом варианте оборудование Су-22, ориентированного как фронтовой истребитель-бомбардировщик, не очень подходило для длительных полетов над морем. Однако бортовой навигационный комплекс машины имел режим запрограммированного маршрута с несколькими поворотными точками, что прекрасно показал себя в отрицательных метеоусловиях – для возвращения достаточно было нажатия кнопки, и самолет автоматически брал нужный курс на аэродром базирования.
Понятное дело, что в полетах дальним кругом к аргентинским летчикам вопросов не возникало, но кубинцы… Их хоть и выбирали на эту миссию по каким-то исключительным признакам, и виду они не подавали, но подмечалось – малость бледнеют смуглые ребята. Особенно если затрагивалась тема «приводниться в холодный океан». Все же подготовка у морских летчиков иная, нежели у «зеленых»[92]. И в психологическом плане в том числе.
Беленин и сам, когда вспоминал, как они на «хорнетов» ходили (ну точно на охоту), прорисовывая на карте тот тихоокеанский маршрут и вообще всю неустойчивость плана, тихо фигел: «Надо ж… все-таки есть что-то в нас немного безбашенное».
Утренние процедуры почти неизменны:
ebooksa