Красная стремянка с площадкой-дорожкой, навешиваемой на борт фюзеляжа, позволяла авиатехникам «гулять» вдоль всей спаренной кабины, доставая и до технологических лючков в гаргроте позади фонаря, где размещались агрегаты самолетных систем. Что они и делали, занявшись процессом сразу вдвоем: один (заводчанин, специалист группы вооружения) склонился в переднюю кабину, другой – строевой и бывалый (из Сирии, Анголы) прапорщик копошился в электронной начинке гаргрота, перекидываясь профессиональными словечками… как водится, не без смехуечков. Та еще парочка.
– …всунул! …Есть сигнал? …Проходит?
– …ага, мля – проникает, мля… еще раз, повтори, – доносилось краем уха до Беленина.
Прапор пропихнув в блоковое отверстие какую-то байду, примеряя… снова, вынимал – черт его знает, не лезла, наверное. Наконец, совладав с упрямым разъемом, решил включить в процесс тестировки и командира:
– Паш, а Паш?
Беленин, настраиваясь на полет, лишь скосил нетребовательный взгляд – при всем своем форсе истребительной элиты по отношению к коллегам других летно-офицерских профессий (это вбивалось еще в училище) со своими технарями всегда был на «ты», зная, от кого зависит функциональность машины. А к «товарищ прапорщик» и вовсе не иначе и всегда по-простому «Григорич».
А тот проходняком нарочито деловито гнул:
– Паш, а Паш, вот скажи, интересно, а что женщина ощущает, когда в нее проникают?
И сам же ответил… веско, с ухмылкой:
– Ощущает, что в нее проникают! – И растянулся в довольном «гы»: – Если женщина не стонет – то она того не стоит!
Как ни странно, но первым заржал впереди сидящий Густаво, удивительно быстрым образом сумевший насобачиться в русском разговорном. Чему было единственное объяснение – как-то у него видели истрепанный «до не могу» русско-испанский словарь, судя по дате выпуска «1937», еще с испанской войны! Почитай, раритетный… и что поразительно – советского издания!
Но главное настоящий, рабочий – на полях высохшими чернилами остались наброски вопросов к пленным франкистам.
Только и осталось присвистнуть – откуда?!
Не у одной народности есть поговорки про «гостей, что уж третий день как…».
В нашем случае советники из далекой России, разумеется, не совсем были гостями – немного иной формат, но все же…
Времени пребывания на чужой земле уже прошло достаточно, первые языковые барьеры вежливости пройдены, люди «пообтерлись боками», пообвыклись, пригляделись – начали вылезать извечные личностные проявления – расположения или наоборот.
О каких-либо конфликтах говорить, конечно, не приходилось (с этим строго), но самцы есть самцы, психология древних инстинктов – им всегда надо повыпячивать грудь.
На правах хозяев это в первую очередь пробивалось у некоторых аргентинских летчиков. В частности, у тех, кто отучился и проходил стажировку во Франции на «Миражах», и особенно успевших результативно отработать комплексом «Супер-Этендар» – «Экзо-сет».
Они все еще находились под впечатлением от «невероятного, высокоточного, управляемого оружия» – ходили, носы задрав, будто это их личная заслуга – «такие вот технологичные системы, такие вот ультра-самолеты»!
Все это чертовски напомнило, как кто-нибудь из товарищей-сослуживцев, купив новенький «жигуль» или экспортную «Волгу», вот так же пыжился, позвякивая ключиками от зажигания.
ebooksa