– Так и будет. Обещаю тебе. И ты. Обещай.
– Обещаю.
Звезды над нашими головами стали безмолвными свидетелями наших обещаний. Одна из них – та, что горела особенно ярко, – вдруг замигала.
– Большое драконье созвездие, – сказал Даррел, глядя в небо и обнимая меня за плечо. – Знаешь, как называется самая яркая его звезда?
– Как же? – спросила я.
– Звезда Черного дракона. Искра жизни первого Черного дракона стала этой звездой. Тени судьбы не знали, что сделать с ней – отправить в мир вечного забвения или же в мир бесконечного блаженства. И превратили в звезду, подарив предвечный покой.
– Думаешь, это действительно так? – спросила я, задрав голову. Звезды казались бриллиантовыми крошками, рассыпанными по черному полотну неба. – Наши души – искры жизни действительно отправляются на звезды? Тогда, может быть, на одной из этих звезд, искра жизни моей мамы и папы?
Я протянула руку вверх, словно хотела коснуться этих прекрасных холодных звезд. Даррел вздохнул.
– Как знать, Белль. Но главное, что они всегда с тобой.
– Но я их не помню, – тихо призналась я. – Лишь смутные отрывки и образы.
– Неважно. Наша любовь храниться не здесь. – Даррел коснулся виска. – А здесь.
Его пальцы легли на левую сторону груди. Он говорил о сердце.
Мы сели на старые качели, которые когда-то смастерили мои братья. Один из них только что стал мужем, другой выбрал путь воина, надев мундир гвардейца. Они стали такими взрослыми – те, с кем я играла в этом саду в прятки. Я и сама стала взрослой.
– Почему ты взял Тома в Крылатый полк? – спросила я, положил голову Даррелу на плечо.
– Чтобы была возможность присмотреть за ним. Он ведь твой брат, – пожал плечами принц.
– А что будет, если однажды он встретит Этель? – спросила я. – Он ведь узнает ее. Поймет, что она не придворная дама, а принцесса.
– Об этом я тоже думал. Во дворце он сможет ее увидеть лишь на праздниках – гвардейцы Крылатого полка не вхожи во дворец, как гвардейцы Золотого полка. К тому же Этель обещала сделать все, чтобы он ее не узнал, – напомнил Даррел. – Удивительно, что твой брат до сих пор ничего не понял. Ведь фотокарточки Этель есть во многих журналах и газетах. Он мог просто сравнить…
– Думаю, он просто не сопоставлял принцессу и обычную придворную даму в мужской одежде, – ответила я. – Мой брат даже и не догадывается, что влюбился в принцессу. Между прочим, она до сих пор мне пишет ради скуки…
– О чем вы говорите? – вдруг раздался за нашими спинами холодный мужской голос.
Мы резко обернулись и увидели Тома, стоящего позади нас. Он все слышал. Эйховы панталоны, ну как же мы его не заметили!