Я возмущенно на него взглянула, но промолчала.
- Один такой предмет уже есть, - с улыбкой сказал ректор. – Уроки подготовки к семейной жизни.
- Что-о-о? – не выдержав, воскликнула я и осеклась – такая эмоциональность будущей императрице не к чему.
- Раз в неделю верховная жрица богини Эсфер будет заниматься с вами обоими. Клира[1] Ашти любезно согласилась на это. Она поделится с вами мудростями, что важны для семейной жизни.
Я прикусила губу. Даже не знаю, что там будут за мудрости… А Даррел с трудом удержал смех.
- Надеюсь, вы оцените интерьер ваших покоев, - спустя четверть часа формальностей, сказал ректор.
- Покои? – удивленно повторила я. – Разве я не вернусь в свою комнату в общежитии? Я жила в одной из башен вместе с двумя подругами.
Магистр Бейлс и магистресса Вайрис обменялись выразительными взглядами. Магистр Дэлмир хмыкнул – кажется, ему стало весело.
- Ваша милость, вы не можете жить там, где жили раньше. Вы больше не простая адептка, - сказал ректор. – Вы – невеста принца. Я должны занимать особое положение. Ваши новые покои будут находится неподалеку от покоев его высочества. Так велела императрица.
Кажется, даже в академии моя жизнь не станет прежней. Глупо было надеяться на это. Что ж, остается лишь принять.
Мы покинули кабинет ректора, однако до своих покоев добрались далеко не сразу – нам не давали сделать это адепты, которые решили нас встретить. В одном из залов они буквально обступили нас со всех сторон, крича что-то восторженное. Разумеется, большая часть этих криков была обращена к принцу, однако, к своему удивлению, я услышала и свое имя тоже. Для меня это было настоящим открытием. А вот Даррел к этому явно привык – он остановился и поднял в приветственном жесте руку.
- Повторяй, - тихо сказал он мне, широко улыбаясь, и я несмело помахала адептам и адепткам. Им это явно понравилось.
Мы направились дальше по широкому коридору, вдоль которого стояли адепты, пялящиеся на нас с принцем, но с каждым шагом я чувствовала себя все увереннее.
В конце коридора я увидела Еву. Она внимательно смотрела на нас, скрестив на груди руки. Лицо ее было спокойным, а вот глаза – полные гнева. А может быть, страха? Или обиды? Я так и не поняла. Однако тотчас вспомнила письмо Этель. По груди разлилась сумеречная волна, по рукам пробежала дрожь.
«Сделай это, - прошептала тьма внутри. – Будет поучительно».
Чувствуя, как в горле бьется сердце, я замедлила шаг, и Даррелу тоже пришлось сделать это.
- Поцелуй меня, - тихо сказала я, не глядя на него, а улыбаясь адептам.
- Что? – не понял Даррел.
- Поцелуй меня, - повторила я.
- При всех? – приподнял он бровь.