Мастер проклятий

— Странная идея. Но я хочу на это посмотреть.

Отговаривать не стал, все же он взрослый мальчик. Хочет рискнуть из любопытства — что ж, могу его понять.

В качестве лаборатории мне был предложен какой-то сарай полумилей южнее тюрьмы, на самом берегу Арги. Судя по девственной пустоте помещения, покинуто оно уже давно, здесь даже мебели не нашлось, так что все необходимое пришлось везти, благо свободных рук было более, чем достаточно. Рабочее место, таким образом, было готово только после полудня.

— Ну, с чего начнем? — Доменико так и фонтанировал любопытством. Да что уж там говорить, не только он. Даже Кера с большим интересом поглядывала на разложенные на столе и полу приспособления, которые я выпросил у заводчан. Между тем, мне было как-то страшновато начинать. Мало того, что опыт в подобных экспериментах у меня отсутствует полностью, так еще и знания ну очень теоретические. Никогда не интересовался историей изобретения динамита, все представления до крайности приблизительные. На уровне семиклассника — знаю, что нитроглицерином пропитывали вроде бы опилки, чтобы сделать более-менее стабильную взрывчатку, и все. А какое соотношение, какого размера должны быть опилки, как им придавать форму — все придется выяснять экспериментальным путем. Более того, я помню, что там не только опилки вроде бы должны быть. Или даже лучше совсем не опилки, а какой-то другой материал, но какой? Всплывает в голове словосочетание «кремнистая земля» — должно быть, когда-то читал. А что это, и как добывать — совершенно непонятно. Впрочем, опилки вроде бы тоже должны подходить, и даже простая бумага, только хуже. Ничего, нам и так сойдет, лишь бы не подорваться самим, и подорвать кого нужно.

— Ну, не знаю, — протянул я. — Может, сначала проверим, как он взрывается в натуральном, так сказать, виде? Чтобы знать, с чем сравнивать.

Возражений не было. Пока искал камень, попросил Керу нацедить немного жидкости.

— Только очень аккуратно! Следи, чтобы даже капли на падали, пусть течет по стеночке. Я слышал, он может от любого чиха взорваться.

Кера только пожала плечами. К тому моменту, как я установил в десяти метрах от сарая плоский камень, и выдолбил в нем небольшое углубление, Кера уже была рядом. В руках она держала стеклянную рюмку, на две трети заполненную маслянистой жидкостью. Ну да, сам виноват. Действительно ведь, немного.

— Очень хорошо, — сглотнул я. — А теперь поставь ее вот сюда аккуратненько, на камешек, и тащи пипетку.

— Какую пипетку? — удивилась девушка.

— Ту, которой ты набирала нитроглицерин. В моем рюкзаке которая. Или как ты его наливала? — спросил я, боясь услышать ответ.

— Наклонила бутыль, и налила. — удивилась девушка. Как ты и говорил, по стеночке. Мне Доменико помог.

Я зажмурился. Бутыль, в которой где-то литр вещества. Наклонила. Хорошо, что я только одну с собой взял, если что, погибли бы только мы трое. Даже, возможно, я бы выжил.

— Ева, не нужно, наверное, так больше делать, — сказал я. — Там, как я уже упоминал, у меня в рюкзаке, пипетка. Это такая стеклянная трубка, длинная, с каучуковым шариком на конце. Я ее специально у лекаря выпросил. Принеси, пожалуйста… Хотя нет, я сам схожу. И знаете, давайте вы в этот сарай без меня больше не заходите, хорошо?

Кера и Доменико пообещали. Парень поглядывал на меня с тревогой, видимо его смутил мой бледный вид. Впрочем, богиня тоже не понимала, почему я так нервничаю. Вот что меня заставило отправлять ее работать со взрывчаткой? Доменико, дурак, постеснялся. Как же, отправлю девушку таскать тяжелый камень, а сам буду отдыхать.

Я сходил за пипеткой, осторожно набрал каплю вещества из рюмки, попросил Керу отойти подальше, и поставить рюмку на ровную поверхность. Занес руку над камнем и надавил на грушу. Блестящая в солнечном свете капелька сорвалась со стеклянной трубочки, и упала точно в углубление на камне. Хлопок получился совсем не громкий, гораздо тише, чем выстрел. Но Доменико отшатнулся и побледнел так, будто в камень молния ударила. И Кере, к слову, тоже было очень не по себе.

— Я начинаю жалеть, что не сдержал своего любопытства, дружище, — сообщил Доменико после того, как поделился с нами своим запасом ругательств. Довольно обширным, кстати, для парня из высшего общества. — Хотел бы я никогда не видеть этой демонстрации. И, главное, если ты знал, как легко эта штука взрывается — как ты-то решился ее тащить?

— Сам себе удивляюсь, — признался я. — В оправдание могу сказать, что делал все очень аккуратно!

Следующие несколько часов прошли в упорных экспериментах. Взять несколько гранов нитроглицерина, взвесить нужное количество опилок, сбросить с определенной высоты на получившуюся кашицу гирьку, если не взорвалось, повторить, чуть увеличив высоту. Поменять концентрацию, повторить эксперимент. Поменять высоту, повторить эксперимент. И снова повторить. Занятие, требующее крайней сосредоточенности и при этом уже после десятого повторения неимоверно скучное. Самое отвратительное, что результаты были все еще неудовлетворительные. Часа в четыре пополудни приходил Рубио — как он объяснил, убедиться, что мы еще не сдохли. К тому времени я уже отказался от опилок и пробовал другие абсорбенты, например, кирпичную пыль, бумагу или даже песок, который набрал под ногами. Так что старик был встречен неласково, и понаблюдав за несколькими итерациями экспериментов, убрался восвояси.

— Что б его Гекатонхейры сожрали! — Я вышел из себя, заметив, что уже начало темнеть. Все возможные сочетания, которые приходили в голову уже были перебраны. Смесь либо взрывалась слишком легко, либо не взрывалась вовсе.