– Привет.
– Привет, Кира. Поможешь?
– Конечно.
Отклеиваюсь от пола и принимаю у Никиты один из пакетов. Не ворчу, что опять скупил полмагазина – бесполезно. Раскладываю продукты по полкам в холодильнике, попутно различая звук льющейся воды.
Все это настолько естественно, что немного страшно.
– Ужинать будешь?
– Да. Проголодался, как волк.
Улыбается Лебедев, и я расплываюсь в ответной улыбке. Смотрю, как он опустошает тарелку, уплетая куриные рулетики со спагетти, и радуюсь, что Митя следует его примеру. Не оставляет ни единой крошки.
Значит, я не зря старалась. Значит, вкусно.
– Все очень вкусно. Спасибо.
Лебедев промокает губы салфеткой, откликаясь на мои мысли, и помогает сгрузить посуду в раковину. Действует непринужденно, как будто это для него в порядке вещей, и вооружается полотенцем.
Вдвоем заканчиваем, конечно, быстрее. По заведенной традиции перемещаемся в Митину комнату и укладываемся на кровать. Болтаем обо всяких мелочах, но больше слушаем медвежонка.
– Мне сегодня все пацаны завидовали, когда ты меня привез в школу, – доверительно сообщает Никите сын и поясняет. – У тебя крутая тачка. У Ваниного папы такой нет.
«Мальчишки такие мальчишки», – думаю про себя и продолжаю ерошить Митины волосы, пока он атакует Никиту вопросами.
– А мы еще поедем на арену? Хочу попробовать ту обводку, про которую ты говорил.
– Завтра после занятий. Идет?
– Бомба!
Азартно соглашается медвежонок и вскоре проваливается в дрему. У меня же сна ни в одном глазу – только волнение, что течет с кровью по венам. Предвкушение скапливается огненным клубком за грудиной и не обманывает.
Тихо выдохнув, Никита кивком указывает на дверь, и мы бесшумно выскальзываем в коридор. Застываем на пару мгновений. Обмениваемся странными взглядами. А я так и вовсе примерзаю к стене, пока Лебедев перемещается на кухню.
Через семь сокращений сердечной мышцы возвращается с ведерком мороженого и ложками и прихватывает по пути два пледа, бросая приглушенное.