– Хотел бы услышать подробности.
– Ты ее соблазнишь. Притворишься, что любишь. Чтобы она…
Не успела Цзи Юньхэ договорить, как Чан И сурово нахмурился и отрезал:
– Нет.
Услышав столь категоричный отказ, Цзи Юньхэ удивилась:
– Ты не понял, я не прошу тебя с ней что‐то делать…
Цзи Юньхэ не удержалась и бросила взгляд на гигантский хвост, напоминавший лотос. Она ведь даже не знала, как подводный народ «что‐то делает» друг с другом. Девушка кашлянула и вернулась к своему плану:
– Просто заговори ей зубы, сними с ее сердца камень. Если унять чувство, которое гложет двойника, он рассеется. Ей самой только лучше станет…
– Нет. – Снова последовал решительный отказ.
– Почему? – не понимала Цзи Юньхэ.
– Я никогда не лгу и никого не обманываю.
Цзи Юньхэ помолчала, не сводя глаз с его честного, открытого лица, и уточнила:
– А если это ложь во благо?
– Лжи во благо не бывает, – непреклонно заявил Чан И, словно излагал основы своей веры. – Так называемое благо – самообман.
Цзи Юньхэ хлопнула ладонью по лбу:
– Что же делать? Мне самой к ней пойти?
Девушка сердито уставилась на Чан И. Глядя в чистые прозрачные глаза тритона, Цзи Юньхэ вдруг поняла, что не в силах больше принуждать Чан И пойти на обман.
«Точно. – Раз уж так вышло, похоже, придется ей самой отправиться к птице. Свесив голову, Цзи Юньхэ ощупала грудь. – Надо будет ее перевязать. Сменить прическу. Говорить низким голосом. Придется все делать самой… Что ж, вперед, за дело».
18
Изменчивый Мудрец