— То есть вы знаете больше, чем говорите?
Таунсенд, прихлебывая кофе, размышляет над моим вопросом.
— Скажем так: кое-что мне известно.
— Что вы можете сообщить о Брэдли Фицнере? Полагаю, в прошлом вы были довольно хорошо с ним знакомы.
— По поводу Фицнера были некие подозрения, но о них всегда говорили шепотом. До тех немногих из юристов, которые работали с уголовными делами, включая меня, доходило больше слухов на эту тему, чем до других. На побережье залива был небольшой порт Бухта Поли. Он находился на территории округа Руис и потому был под контролем Фицнера. Ходили разговоры о том, что он позволял ввозить через этот порт наркотики, которые потом распространялись в районах, лежащих севернее, ближе к Атланте. Но это, опять-таки, только слухи. Фицнер ни разу не попался, против него не выдвигались обвинения. После отъезда я следил за ситуацией на расстоянии, если можно так выразиться, и поддерживал контакт с парой своих приятелей-юристов, остававшихся в Сибруке. Федералам так и не удалось подобраться к Фицнеру.
— А что вы скажете про Кенни Тафта?
— Кенни Тафта убили незадолго до того, как я уехал из города. Ходили слухи, что убийство произошло не так, как описал Фицнер. В этом случае, как и в случае с Руссо, именно Фицнер занимался расследованием, и он мог написать в отчете все, что ему было угодно. Разыграл целый спектакль, показывая всем, какой тяжелой потерей для него стала гибель одного из его сотрудников. Пышные похороны, многочисленная процессия, полицейские на всех прилегающих улицах. Прощание с павшим борцом с преступностью было организовано по высшему разряду.
— История с Тафтом могла быть важной с точки зрения возможности разоблачения Фицнера? — интересуюсь я.
Ответ на этот вопрос кажется мне очевидным, но Таунсенд какое-то время молчит, глядя на океан, а потом произносит:
— Не знаю. Возможно, что-то в этом и было.
Я не собираюсь давить на него. Мне и так уже удалось получить от Таунсенда гораздо больше, чем я ожидал. Когда мы возобновляем беседу, я замечаю, что он не хочет говорить об убийстве Кенни Тафта, и решаю оставить эту тему.
— И все-таки, почему убили Кита Руссо? — спрашиваю я.
Таунсенд пожимает плечами с таким видом, будто ответ на мой вопрос лежит на поверхности.
— Вероятно, он сделал что-то, что вызвало недовольство некой преступной группировки, и они прикончили его. Самый легкий путь для того, чтобы поймать пулю, — донести на кого-нибудь или задумать донос. Наверное, сотрудники Управления по борьбе с наркотиками стали оказывать на него давление и сумели его завербовать. Убрав Руссо и подставив Куинси Миллера как его убийцу, бандиты получали возможность спокойно продолжать заниматься своими делами. Поэтому они хотели, чтобы вынесенный Миллеру приговор остался в силе. И тут я решил отправиться на ловлю альбулы.
— Уйдя на покой, Фицнер поселился во Флориде-Киз — у него там прелестный домик, который оценивается в миллион шестьсот тысяч долларов, — говорю я. — Неплохо для шерифа, даже в лучшие годы своей карьеры зарабатывавшего не более шестидесяти тысяч в год.
— К тому же он не окончил среднюю школу, так что вряд ли много знал об инвестировании, — подхватывает Таунсенд. — Готов побиться об заклад, что бо́льшая часть полученных им барышей хранится в какой-нибудь офшорной зоне. Копая, будьте осторожны, Пост. Вы можете наткнуться на такие вещи, о которых лучше не знать.
— Копать — часть моей работы.
— Но не моей. Для меня все это уже история. Нынешняя жизнь мне нравится, у меня красавица жена и трое детей-подростков. Больше я не намерен впутываться ни в какие неприятности. Вам я желаю удачи и все такое, однако видеть вас больше не хочу.
— Понимаю. Спасибо за встречу.
— Вы можете остаться в этом номере. Если такой вариант вас устроит, утром возьмите такси и поезжайте в аэропорт.