Второй удар гонга

– Думаю, я ничего не упустил. Пойнтц достал бриллиант и пустил его по кругу, эта несчастная девочка из Америки приклеила его к своей смешной сумочке, а когда мы посмотрели на сумочку, бриллианта там не оказалось. Его не оказалось ни у кого – даже самого старину Пойнтца обыскали, он сам это предложил, – и я клянусь, что его не было нигде в той комнате! И никто не покидал комнату.

– Даже никто из официантов, например? – высказал предположение мистер Паркер Пайн.

Ллевеллин покачал головой:

– Они вышли раньше, чем девочка начала прятать бриллиант, а потом Пойнтц запер дверь, чтобы не впускать их. Нет, это устроил один из нас.

– Несомненно, так это выглядит, – задумчиво согласился мистер Паркер Пайн.

– Проклятая вечерняя газета, – с горечью произнес Эван Ллевеллин. – Я видел, что им пришло в голову… Будто это был единственный способ…

– Расскажите мне точно, что произошло.

– Это было очень просто. Я распахнул окно, свистнул газетчику, бросил ему монетку, а он бросил мне газету. Вот и всё. Понимаете, все решили, что единственный путь, каким бриллиант мог покинуть комнату, – это если я бросил его сообщнику вниз, на улицу.

– Это не единственный возможный путь, – возразил мистер Паркер Пайн.

– Какой другой путь вы можете предложить?

– Если вы не выбросили его из окна, должен быть другой путь.

– О, понимаю. Я надеялся, что вы имеете в виду нечто более определенное… Ну, я могу лишь сказать, что не бросал его. Не могу надеяться, что вы мне поверите… или что другие поверят.

– О да, я вам верю, – сказал мистер Паркер Пайн.

– Верите? Почему?

– Вы не преступный тип, – сказал мистер Паркер Пайн. – То есть не тот тип преступника, который ворует драгоценности. Конечно, есть преступления, которые вы могли бы совершить, но мы не будем углубляться сейчас в этот вопрос. Во всяком случае, я не вижу в вас похитителя «Утренней звезды».

– Зато все остальные видят, – с горечью произнес Ллевеллин.

– Понятно, – сказал мистер Паркер Пайн.

– Они в тот момент смотрели на меня очень странно. Мэрроуэй просто взял газету и бросил взгляд на окно. Он ничего не сказал. Но Пойнтц очень быстро понял его мысль! Я понял, что они подумали. Никто открыто не обвинил меня, вот в чем весь ужас.

Мистер Паркер Пайн кивнул с сочувствием.

– Это хуже всего, – согласился он.