Не обращая на него внимания, генсек схватил Хуахуа за руку.
– У вас как у главы страны – постоянного представителя Совета Безопасности есть обязанности перед ООН! Давайте вместе останемся здесь!
– Господин Генеральный секретарь, – подумав немного, сказал Хуахуа, – цель нашего визита сюда – установить контакт с главами других государств, чтобы выслушать их взгляды насчет обустройства нового мира и обменяться мнениями. Если все главы государств находятся в Вашингтоне, мы также должны быть там. Оставаясь здесь, мы ничего не сможем сделать.
– Замечательно! – презрительно махнул рукой Ейгю. – Отправляйтесь в Вашингтон! Теперь мне ясно как божий день, что эпоха детей является самым гадким периодом в истории человечества!
– Господин Генеральный секретарь, мир действительно изменился, – сказал Хуахуа. – И теперь проблемы нельзя решать с точки зрения менталитета взрослых. Мы должны приспособиться к этому новому миру.
– Вы не принимаете в расчет честолюбивые устремления генсека, – усмехнувшись, сказал Митчелл. – В свое время он тешил себя надеждой на то, что в эпоху детей все национальные правительства отомрут и весь мир объединится под непосредственным руководством ООН, вследствие чего Генеральный секретарь автоматически станет главой Земли…
– Заткнись! – воскликнул Ейгю, тыча в него пальцем. – Это гнусная клевета!
Однако Хуахуа вспомнил, что незадолго до начала Эпохи сверхновой Ейгю действительно высказывал такое мнение.
– Идите, приспосабливайтесь к новому миру! – продолжал бушевать генсек. – А я останусь здесь и сохраню верность ООН до самого конца! – Затем, обхватив голову руками, он развернулся и направился обратно в погруженное в темноту здание, объятое дымом.
Бронированная колонна прибыла на окраину города, где уже ждали вертолеты. Поднявшись в воздух, винтокрылые машины направились в сторону Вашингтона, оставив позади яркие огни Нью-Йорка.
– Тебе известна ситуация у нас в стране? – спросил у Ду Биня Хуахуа и, увидев, что тот кивнул, добавил: – По-твоему, есть что-либо общее между периодами «Города сладостей» здесь и у нас?
– Я вижу только одни различия, – покачал головой Ду Бинь.
– А ты присмотрись внимательнее. Несмотря на шквал пуль, Нью-Йорк по-прежнему ярко освещен. Взгляни на дороги: машины и автобусы едут по ним как ни в чем не бывало.
– Ты прав, что-то общее тут есть. Несмотря ни на что, основные общественные структуры продолжают функционировать нормально.
– Это феномен, уникальный для мира детей, – кивнул Хуахуа. – Во времена взрослых такое невозможно было представить. В ту пору если бы обстановка ухудшилась хотя бы наполовину, государство просто рухнуло бы.
– Но все-таки хотелось бы узнать, как долго ситуация будет оставаться нормальной. Положение военного аппарата Соединенных Штатов крайне шаткое. В руках американских детей самое мощное оружие в мире, и они не находят себе места от мысли, что не могут с ним поиграть. С другой стороны, самым значительным явлением в политической жизни Америки с момента начала Эпохи сверхновой является возвышение роли военных, усиление их контроля над страной. В прошлом американское правительство, чтобы успокоить армию, устраивало одни совершенно бесполезные учения за другими. Однако никакие маневры не удовлетворят американских детей.
– Ключевой вопрос заключается в том, как именно собираются играть американские дети?
– Скорее всего они не ограничатся играми между собой. Одно дело стрелковое оружие, но когда в игру вступят большие пушки, играть в одиночестве станет невозможно… По-моему, дальше можно не продолжать.
К этому времени ночь уже полностью накрыла американский континент. Единственным светом в кромешной темноте оставались навигационные огни других вертолетов, казалось, неподвижно зависших в воздухе.
– Ситуация тревожная… – пробормотал Хуахуа, прочитав мысли Ду Биня.