— Рискнем, Владимир Антонович.
Клейст извлек из саквояжа футляры с гогглами. Скинув краги, мы заменили очки, и я поспешил опробовать новинку. Нельзя сказать, что видно стало так же, как днем, но границы дороги были отчетливо различимы.
— Готовы, Николай Генрихович?
— Готов.
— Ну, поехали.
Поначалу я двигался довольно медленно, привыкая к новому видению пространства. Но постепенно глаза стали привыкать и различать все больше деталей. Сперва стали видны крупные ямы и кочки, потом средних размеров камни. А мелкие ямки я и за препятствия не считал. В итоге, через несколько минут мы пусть не мчались, но двигались достаточно быстро, миль сорок в час.
Мы проехали Чудово, Любани, приближались к Софии. До финиша оставалось миль тридцать, когда на дороге впереди появились огоньки фар встречного мобиля. Кто бы там ни ехал, но показываться ему я не собирался. Свернул прямо в поле, почти наугад, и, удалившись от дороги метров на пятьдесят, остановил «Молнию». Минут через пять мимо пронесся мобиль, что-то из серии «Эмилий». Дождавшись, когда звуки стихнут вдали, я вернулся на трассу и, по-прежнему не зажигая фар, двинулся дальше.
Свет я включил уже в Софии, и то лишь для того, чтобы случайные прохожие сослепу не кинулись под колеса. И последние двадцать миль до столицы ехал уже спокойно, если не считать постоянной дергающей боли в спине.
На контрольном пункте никого не оказалось. У меня уже почти не осталось сил, так что все хлопоты легли на Клейста.
Нужный чиновник обнаружился в ближайшем трактире, где он мирно клевал носом над кружкой пива.
— Господин Стриженов? — узнал он меня. — Пока не подведены итоги, я не могу объявить это официально, но по имеющимся у меня данным вы намного перекрыли рекорд гонок. Так быстро этот маршрут еще никто не проходил. Кстати, вы не знаете, кто-нибудь выехал из Новгорода следом за вами?
— Не знаю. Ни одного мобиля позади себя не видел.
— Разумется, — хмыкнул чиновник. — Подумать только! Ночью, в такую темень! Впрочем, не стану вас задерживать. Вы наверняка хотите отдохнуть.
Да, отдых был необходим всем нам. И мне, и Клейсту, и «Молнии». Не говоря ни слова, механик уселся за руль и покатил к гостинице. Комнаты были оплачены сразу на весь срок: от момента нашего прибытия в столицу и до дня возвращения в Тамбов.
Есть не хотелось. Хотелось спать и, наконец, избавиться от боли, непрерывно терзавшей меня последние несколько часов.
Доктор пришел быстро. Оказалось, владелец гостиницы имеет договор с практикующим врачом. С меня стянули кожанку, стащили свитер, а когда дошло до нательной рубахи, врач не удержался от восклицания:
— Матерь божья! Где это вы так умудрились распластать спину?
— Бандитская пуля, — искренне ответил я.
— Надо же! — покачал головой доктор. — В таком случае, я должен буду сообщить в полицию.
— Не переживайте, полиция уже в курсе. Николай Генрихович, достаньте из саквояжа бумагу.