У двери с номером «шесть» я остановился и, встав чуть сбоку, постучал.
— Кого черти несут? — раздалось из комнаты. — Щербатый, ты? Когда будет готов завтрак?
— Это Гонщик, отозвался я.
— А-а! Тогда пожди мальца, я чуток приберу.
Через минуту дверь номера распахнулась, и на пороге появился сам Золотой. В руке у него был револьвер со взведенным курком. Убедившись, что я — это именно я, он аккуратно спустил курок и посторонился, освобождая проход. Выглянул в коридор, убедился, что там пусто и закрыл дверь, не забыв запереть засов.
Комната хранила следы вчерашнего разгула. В углу — груда пустых бутылок, на столе — пятна подозрительного вида, разобранная постель сохранила на белье следы губной помады. Воздух в номере был спертым и отдавал кислятиной, так что я сразу прошел к окну и распахнул створки, впуская в помещение свежий сентябрьский ветерок. Дышать сразу стало легче.
— Ну да, — хмыкнул Золотой на мои действия, — гульнули вчера, устроили праздник душе.
И, посерьезнев спросил:
— Зачем пожаловал?
— Дело есть. Может, не совсем по твоей специальности, но ты сам решай: возьмешься, или посоветуешь кого.
— А что за дело?
— Да понимаешь, собрался я завтра вечером с визитом в один дом. А некий человек собрался мне этого не позволить и за непослушание шибко наказать. Так вот: надо поглядеть, кто у того дома в засаду сядет, да объяснить человеку, что он неправ. Доходчиво так объяснить.
— Сам я не пойду, конечно, тут ты правильно сообразил. Но человечка пошлю. Есть у меня один специалист. Куда идти собрался?
— Загородный особняк Сердобиной.
— Пятьсот рублей, — тут же выставил ценник бандит. — И это лишь для тебя, считай, по-дружески. Половину вперед, половину после работы.
— Годится. Вот задаток.
Я достал бумажник и отсчитал деньги. Золотой не глядя сгреб ассигнации и сунул в карман.
— Ну все, считай, дело сделано, — весомо сказал он. — Послезавтра, как вернешься, загляни сюда ко мне, я расскажу, как все прошло.
— Заметано.
Как хорошо, что в особняках аристократов рядом с прихожей есть специальные комнаты для того, чтобы гости могли переодеться и привести себя в порядок. Потому что трудно не испачкаться, рассекая на мотоцикле по тамбовским осенним хлябям. Откровенно говоря, к концу поездки я был с ног до головы облеплен изрядной толщины слоем грязи. Но меня отвели в эту самую специальную комнату, и я переменил гонщицкую амуницию на привезенную с собой в непромокаемом кофре пиджачную пару. Думаю, я мог обойтись брюками, пуловером и шейным платком, потому что баронесса, встречая меня, одета была и вовсе просто.