Но он обернулся, будто и в самом деле мог что-то слышать.
Глава 7.1. Буря
- У него глаза на затылке, да? — уныло уточнила я, пока купцы провожали Камаля встревоженными взглядами: он круто развернул верблюда и направился прямо к нам.
- Скорее уши на его песьем хвосте, — угрюмо буркнул Бахит и ссутулился, всем своим видом демонстрируя усталую покорность.
Тот факт, что Камаль оказался сыном царицы, очень многое объяснял. Царица Свободного племени на деле не имела никакой власти и ничем не управляла — титул получала женщина с сильнейшим магическим даром, и ей дозволялось выбрать себе сразу четырех мужей: арсанийцы искренне верили, что женское чутье помогает определить мужчин, дети от которых будут ещё более щедро одаренными, чем оба родителя, вместе взятые. Всем прочим приходилось как-то обходиться одним мужем и надеяться, что чутье не подвело.
В случае с Камалем оно явно сработало на все сто, и что там по этому поводу думали изнеженные городские жители, его волновало мало.
- Ты не говорил, что родился принцем, — укоризненно брякнула я прежде, чем Камаль успел открыть рот.
И только потом сообразила, что уж кого-кого, а принца-то оставили бы в племени и берегли как зеницу ока, уповая на то, что его дети будут ещё сильнее. При желании Камаль мог бы претендовать на настоящую власть над Свободными — и вряд ли действующий старейшина смог бы что-то противопоставить.
- Язык длинен у того, чьи доводы коротки, — мрачно буркнул Камаль.
Бахит насупился, не поднимая головы.
- То есть про третьего мужа… — начала было я, но на этот раз они с поразительным единодушием ответили хором, не сговариваясь и не дав мне закончить:
- Это правда.
Я подавилась следующим вопросом, а Камаль начал разворачивать верблюда, явно посчитав разговор законченным, но Бахит вдруг рявкнул:
- Он убил мужа своей матери и освежевал его, как зверя!
Камаль замер. Его верблюд, впрочем, драматическим моментом не проникся и продолжил неспешно двигаться в последнем указанном направлении — по диагонали от каравана. Это и заставило меня сбросить оцепенение и перестать пялиться на свои вьюки, хоть в одном из них по-прежнему и лежала противоестественно огромная шкура пустынного фенека, бережно обернутая в ткань.
Я прикусила губу. Расспрашивать об оборотне было нельзя. Камаль мог показаться простым и недалёким, но ему всё-таки хватило ума вычислить перевертыша среди мужей его матери. И решимости, чтобы прикончить зверя, несмотря ни на очевидные последствия, ни на семейные привязанности.
Кажется, Камаля в племени действительно побаивались. Только вот не из-за его силы и умений.
И мне следовало бы брать пример с мудрых арсанийцев, а не будить его охотничьи инстинкты чрезмерным интересом к теме оборотней — если я вообще рассчитывала когда-нибудь вернуться к одному из них.
ebooksa