– Шеврон. Американский. Ваша жена… она дралась, она порвала кому-то форму. Мы нашли это в ее руке.
Шеврон был точно американский, принадлежащий морпехам.
– Этих янки мальчишки из деревни видели, двое были белые, кудрявые. Они пришли ночью и ушли утром, когда уже светало. Они всю ночь…
– Шакалы! – зло процедил партизанский командир. – Мы – им, а они наших жен! Где этот… Джон?
Притащили Джона, который ничего не понимал.
– Твои приятели… они… смотри! – сунул командир в физиономию инструктора фотографии. – Смотри! Это моя жена, которую они…
Джон испуганно и удивленно крутил головой.
– Но… Это не так, этого не может быть! Американский солдат не насильник, он не способен… Мы цивилизованные люди, передовая нация…
– А это что, узнаешь?
– Это шеврон. Морской пехоты США. Откуда он?
– Оттуда!
Командир партизан рванул инструктора за грудки, отшвырнул что было сил, вырвал из кобуры пистолет и разрядил в лежащего всю обойму.
Партизаны одобрительно кивали.
– Больше мы не служим янки, за их поганые грины! Мы будем драться против них! – крикнул командир. – Мы защитим наших жен и детей! Мы их всех до одного… Смерть америкосам!
И партизаны разом, дружно вскинули над головами винтовки.
Минус один отряд.
И еще несколько, которые узнали о происшествии. Потому что американцев и так-то не любят, а тут и подавно! Хотя ни в чем не повинную женщину, конечно, жаль. Но на то и война, чтобы кровь лилась. Особенно если малой кровью можно остановить большую…
Машина набита американскими «зелеными беретами». Жарко и брезентовый полог поднят.
– Дальше на машине не проехать, – покачал головой проводник. – Надо пешком.
– Сколько еще осталось?