– Умный, черт… этот Тео. Всем известно, что Группировка голосовала за тебя на том весеннем собрании, и голосование вышло в твою пользу. И если именно ТЫ объявишь в газете, что не имеешь с ними ничего общего, это будет… эффектно.
– А Ричард Тео получит все, чего хочет: фабрику, должность, хоккейный клуб. Все лавры достанутся ему, а вся ответственность – кому-нибудь другому. Его даже Группировка не будет ненавидеть – она будет ненавидеть меня. Мы дадим ему все, что нужно для победы на следующих местных выборах.
– Петер, не соглашайся, Группировка… ты же их знаешь… они беспредельщики, и для некоторых хоккей – это все!
Фрак знал, что кое-кто из членов Группировки работает у него на складе. Парни вкалывали изо всех сил и следили, чтобы другие из их смены работали так же, и если, случалось, в магазин проникали воры, Фраку не надо было даже звонить в охранное предприятие – разбирались сами. В ответ Фрак так расписывал рабочие часы этим парням, чтобы им не надо было брать отгулы за свой счет ради выездных матчей «Бьорнстад-Хоккея». Но если через неделю в магазин являлась полиция, имена виновников торжества все-таки оказывались в расписании, и как раз в интересующие полицию дни, так что стражам порядка никак не удавалось доказать, что парни участвовали в драке. «Хулиганы? Среди моих сотрудников нет хулиганов! – непонимающе округлял глаза работодатель. – Группировка? Какая группировка?»
Петер повращал запястьями.
– А какой у меня выбор, Фрак? Ричарда Тео не интересует ничего, кроме власти. Чтобы прибрать клуб к рукам через никому не известных инвесторов… безумие. Но иначе клубу жить не больше трех месяцев!
– Я могу продать еще один магазин или взять ссуду в банке, – предложил Фрак.
– Я не могу просить тебя об этом, Фрак, ты достаточно сделал для клуба. – Петер тяжело положил руку другу на плечо.
У Фрака сделался оскорбленный вид.
– Для клуба? Клуб – это ты и я.
Мрачное выражение на лице Петера пошло трещинами от ласковой улыбки.
– Ты говоришь, как Суне. Это же он вколачивал нам, маленьким: «Клуб – это мы», – изобразил он старого толстячка-тренера.
В детстве Фрак и Петер терпеть не могли лета, потому что на это время ледовый дворец закрывался. Они накрепко сдружились на пустой парковке, к ним присоединился Хряк и еще кое-кто – дети, которые не бежали на озеро купаться или играть в войну в лесу. Облезлыми клюшками они дотемна гоняли по асфальту теннисный мячик, расползались по домам с разбитыми в кровь коленками, успев с десяток раз – в воображении – победить в финале мирового чемпионата. Сейчас они, по сути, сидели на той же парковке, потому что именно на ней Фрак построил свой первый магазин. Он тронул висевшую на стене старую фотографию команды и сказал Петеру:
– Я не ради клуба, дурак несчастный, я ради тебя. Когда мы двадцать лет назад взяли серебро, когда тебе в конце игры пасанули шайбу, чтобы ты забил последний гол, – помнишь, чей это был пас?
Помнил ли Петер? Все помнили. Шайбу послал ему Фрак, а Петер промазал по воротам. Наверное, для Фрака это было «взяли серебро»; но Петера – «проиграли золото». По его вине. Но теперь Фрак вытер глаза тыльной стороной ладони и тихо сказал:
– Если бы у меня было сто шансов снова сделать тот пас – я бы раз за разом отдавал шайбу тебе. Я бы все свои магазины продал ради тебя. Потому что именно так надо делать, если в команде есть звезда: положиться на нее полностью. Отдать ей шайбу.
Петер не мог оторвать взгляд от половиц.
– Фрак, где берут таких верных друзей? Вроде тебя?
Фрак гордо покраснел:
– В ледовом дворце. Только в ледовом дворце.
ebooksa