– Как сегодняшняя тренировка? Какие ощущения?
– «Ощущения»? – переспросила Цаккель, словно услышала незнакомое слово.
Суне привалился к стене и слабо улыбнулся.
– В смысле… быть хоккейным тренером в нашем городе непросто. Особенно если ты… ну, ты поняла.
Он имел в виду – «женщина». И Цаккель ответила:
– Быть хоккейным тренером везде непросто.
Суне с сожалением кивнул:
– Я слышал – один из игроков показал тебе свой… э-э… член…
– Не совсем, – отрезала Цаккель.
Суне смущенно закашлялся:
– Не совсем показал?
– Не совсем член, – поправила Цаккель, показав расстояние между большим и указательным пальцами.
– Ну… вот так уж с ними… с парнями. Они иногда… – пробормотал Суне, не отрывая глаз от собственных коленей.
Цаккель, кажется, рассердилась.
– А ты откуда знаешь, что кто-то мне показал член?
Суне решил было, что эта демонстрация ее задела.
– Если хочешь, я поговорю с парнями. Я понимаю, что ты обижена, но…
– Говорить с моими хоккеистами – не твое дело. Говорить с моими хоккеистами – МОЕ дело. И единственный человек, который решает, оскорблена я или нет, – это я.
Суне задрал бровь:
– Гляжу, тебя не так просто обидеть.