– Ты вернулся. – Юноша зевнул и потянулся. – У окна так тепло, я уснул.
Он привычно поправил на коленях коричневый плед, перехватил колеса своего кресла и подъехал поближе к Юстасу, застывшему на пороге с тростью наперевес.
– Вид у тебя… кого ты думал тут увидеть? Кровавого Петера?
Мальчишка!..
Яну было девятнадцать, но выглядел он как подросток – даже редкая щетина не нарушала гладкости щек. Очевидно, причиной тому была его болезнь. Ян не мог ходить с самого детства. Когда отец оставил службу, родители покинули столицу и поселились в далекой скромной усадьбе, братья остались одни в доме, где все было неизменным со времен детства Юстаса: каждая салфетка на каждом комоде, каждый поблекший абажур. Никто не стремился что-то здесь менять.
– Дверь, – выдавил Юстас, – дверь была открыта.
– Доктор Шварц приходил. Я забыл запереть ее, уснул сразу после укола. – Он снова зевнул, в этот раз в сторону.
Действительно, в воздухе витал слабый запах спирта и медикаментов.
– Где Веська? – Юстас присел на софу, почувствовав, что усталость от дневных забот только усилилась дома.
– Они с горничной на рынок ушли. Да что с тобой? Ты весь белый.
– Что сказал доктор?
– Как обычно, ничего. – Ян пожал плечами и покатил обратно к окну.
Равнодушие к собственному здоровью, возможно, является чертой всех, кто свыкся с неизлечимым недугом. Юстас ногой отпихнул Муху, которая намеревалась вцепиться в его тщательно выглаженные брюки. В собственной гостиной он выглядел чужаком, гостем. И предпочитал им оставаться.
– Никогда не оставляй дверь открытой. – Секретарь герцога прикрыл глаза. – Не смей.
Слышно было, как скрипят колеса инвалидного кресла и распахивается окно. Брат не ответил.
– Сначала я хотел подтереть вашим приглашением зад и отправить обратно с посыльным, – сообщил Валентайн Вульф, закидывая ногу на ногу. Подошвы его сапог были облеплены по бокам сухой грязью. – Но потом мне стало любопытно, что вы, проклятый старый лис, можете мне сказать.
– Приятно слышать, что вы приняли мудрое решение, – холодно кивнул герцог.
– После вашей затеи с коронацией слабоумного меня понизили в звании. – Валентайн дышал луком и неприязнью. – Мне такие скачки ни к чему, ясно? Вы хоть знаете, как жилось генералу Вульфу? Нет? Так я вам скажу: обалдеть как! Своя квартирка, девочки каждый вечер, жратва отменная и никто не указ. А теперь я живу в казарме! С вонючим мужичьем! С теми, кого по плацу пинками гонял! И это после двух месяцев гауптвахты!
Герцог пропустил мимо ушей яростный лай капрала. Он умел вести дела с кем угодно.
– Если вы так недовольны своим нынешним положением, то, должно быть, хотите его исправить. – Он не спрашивал, утверждал. – Сколько у вас людей?