– Течение – непредсказуемая штука, Луковка. Не знаешь, куда тебя вынесет.
– Присказками тут не поможешь. – Она покачала головой. – У меня действительно нет цели. Была одна… но, думаю, она уже утратила смысл.
– Ты о побеге?
– Чайка сказала?..
– Если она и знает что-то, то сохранила тайну. Ты оглядываешься, как тот, на кого охотятся. Но теперь реже.
Некоторое время они молчали, но Луиза чувствовала, что не сказала самого главного, что угнетало ее в последнее время.
– Я должна была уйти. Сразу, как только могла. Но я осталась. Когда ты затеял свой… «спектакль», я опять осталась. И согласилась. Поначалу я думала, что это из жалости к обманутым людям, из желания помочь, но ведь это не так! Вы прекрасно справитесь и без меня, но я по-прежнему с вами. Балласт, прилипший как репей.
– Образ яркий, но неподходящий. – Он искоса смотрел на нее, улыбаясь уголком широкого рта. – Лучше ответь на вопрос: почему ты осталась в первый раз?
Луизе вспомнилось зимнее утро на крыше театра и облачка дыма от сигареты Чайки.
– Мне некуда было пойти.
– Человеку всегда есть куда пойти. Смотри. – Он протянул к горизонту руку и повел пальцами, будто гладя ветер. – Вокруг бесконечное количество путей или, если тебе угодно, течений. Выбирай любое, и никто не удержит. Но ты все еще здесь. Хочешь, скажу почему?
– Скажи.
– Тебе нравится такая жизнь. Возможно, ты никогда раньше не поступала как хочется. Но сейчас в тебе проснулся дух авантюризма. Он был всегда, поверь, и будет только расти. Луковка, тебе предстоит узнать о себе еще очень многое. И один из ключей ты найдешь в «Эрмелине», через неделю.
– Ты думаешь, я не провалюсь?
– Увидим. – Он беззаботно пожал плечами. – В любом случае Чайка теперь может изобразить баронессу из лавандовых галльских провинций. Твоими усилиями… Закрой глаза.
– Это еще зачем? – Луиза недоверчиво нахмурилась. Пэр однажды попросил ее закрыть глаза, сунул в руки дохлую крысу и с гоготом убежал. Не то чтобы Олле был способен на такое, но…
– Люди становятся счастливее, когда солнце греет им лица. – В широкой улыбке вновь блеснул серебряный зуб.
Луиза послушалась его совета и повернулась к лучам, от которых раньше прятала взгляд. Золотисто-медовый нежный свет окружил девушку, расслабил мускулы и наполнил теплом. Может, она и не самая важная фигура в игре, может, ее роль вовсе не главная в пьесе, но ей хотелось увидеть развязку собственными глазами и выйти на поклон. Неужели она действительно не знакома с собой?
– Ты сильнее, чем отваживаешься думать. И когда ты сможешь полюбить меня в ответ, я буду рядом, – прошептал глубокий голос у самого уха, и мягкие губы едва ощутимо коснулись ее виска.
Чайка приподнялась на цыпочки и покрутилась, по-птичьи выгнув шею, чтобы увидеть свой наряд со спины. Разумеется, ей это не удалось, но она все равно была довольна.