Все пошло не так. Он мог бы догадаться раньше, глядя в торжествующие глаза Вульфа. Он мог бы догадаться раньше, когда они беспрепятственно добрались до самого кабинета Мейера.
Нет, Жоакин не был осведомлен об этом заранее. Иначе он бы отослал мальчишку-секретаря, который временно заменял Леопольда Траубендага. Он бы не впал в неконтролируемую ярость и не требовал бы немедленного расстрела заговорщиков, когда люди капрала окружили их, а сам Валентайн в это время излагал суть и детали их плана. Он бы не допустил, чтобы Фердинанд взял секретаря в заложники и с его помощью сбежал.
Значит, гильдийцы их не предавали. Только Вульф. Решил выбраться из ямы за счет их разоблачения.
Перед глазами Юстаса мелькали, точно картины, налитое кровью лицо Жоакина, испуганное, покрытое испариной лицо мальчишки-секретаря, оскал Вульфа, помертвевшие глаза герцога Спегельрафа, его дрожащая рука, прижимающая дуло к влажному виску паренька.
Вульф позволил им сбежать. Надо думать, чтобы затем получить специальный приказ найти предателей. Так он заслужит больше славы, больше признания. Ему нельзя было доверять с самого начала. Юстас не доверял.
Герцог пошатнулся, и Андерсен бросился к нему, чтобы поддержать, но тот оттолкнул его руку, не глядя на помощника.
– Что теперь, герр Спегельраф? – Это были первые слова, произнесенные Юстасом за последний час. – Куда теперь?.. Что с нами будет?.. – Помощник говорил все быстрее, хватая воздух и вздрагивая всем телом.
– Замолчи, – сипло остановил его герцог. – Возьми себя в руки.
– Теперь мы в бегах? – Андерсен трясущимися пальцами рванул воротник, сдавивший ему горло.
Фердинанд снова зашагал вперед. Еще две крысы бросились в стороны из-под их ног.
– Либо так, либо расстрел. Думаю, ты сам слышал приказ.
Когда Юстас пытался встать на место высокого суда и сам вынести себе приговор, он думал о смерти как о чем-то абстрактном, как о слове, написанном на бумаге, скрепленной подписью и печатью. Теперь она была реальной, она летела за ними по темным коридорам, задевала крыльями шею.
– Куда?.. – решился он повторить свой вопрос.
Фердинанд Спегельраф медлил с ответом. Впереди показался просвет, вода под ногами зашумела сильнее, стремясь на волю.
– В Олон. Сегодня же, – наконец заговорил герцог. – Нас ждет карета, готовая довезти до границы. Дальше поедем инкогнито через феоды. Твои новые документы уже в экипаже, как и мои.
Герцог заранее был готов ко всему; один лишь Юстас, как оказалось, был слеп и полагался на случай. Такая неосмотрительность могла стоить ему жизни.
Теперь он вместе с герцогом был обречен скрываться до конца дней. Если б только ничего не держало его в Хёстенбурге!
– Я… я должен попрощаться с братом. – Каждое слово давалось ему с трудом. – Он калека, не покидает дома и…
– У нас нет на это времени.
– Я должен сказать ему, где взять денег и как добраться до родителей. Я обязан.