– Умолкни, Чайка, дай ему сказать! – одернул ее Линкс.
– Да, Луковке придется попотеть. – Олле сочувственно щелкнул языком. – Из нашей Чайки нужно сотворить нечто убедительно-изысканное, чтобы ее пустили в «Эрмелин».
– Вы хотите, чтобы она обыграла казино. – Луизу бросило в жар от множества догадок, которые ворвались ей в голову. – Но ты сказал Фабиану, что шансов нет ни у кого!
– В рулетку, но не в карты. Ты сможешь? – Он смотрел прямо на Чайку, но та упорно отворачивалась от сверлящего взгляда Олле. – Слышишь меня, я бросаю тебе вызов! «Эрмелин» бросает вызов твоему мастерству!
– Не пытайся взять меня на слабо́, пугало! – разъяренно закричала Чайка. – Этим все и кончается, понимаешь?! Ты перестаешь просто работать с олухами, тебя охватывает сначала гордыня, потом азарт, потом ты принимаешь вызов, который тебе не по зубам! А на утро уже плещешься в канале! С потрохами наружу, – она разрыдалась, стиснув полы сливового пиджака.
Луизу так удивила ее вспышка, что она не успела приблизиться к Чайке со словами утешения – Олле опередил ее.
Через минуту слезы Чайки уже пропитали его куртку на плече, а он бережно, как сестру, гладил ее по серой кепке. Слегка успокоившись, она отстранилась и грозно посмотрела на друга покрасневшими глазами:
– Что еще скажешь? Ну? Давай уговаривай меня!
– Ты не такая, как твой отец. Прости, я все сказал неверно… Азарт тебе неведом, ты слишком умна, и слишком горек опыт, а потому тебе нет равных.
– Мне нужна охрана. И «курочка». – Чайка шмыгнула распухшим носом. – И я еще не согласилась. Соскочу, если что не так. Сразу предупреждаю. – Невесть откуда белым голубем выпорхнул платок, и она утерла им мокрые щеки.
– Вербер и Луковка тебе в помощь. Да и я там буду тоже, – повеселев, ответил Олле. – Вот видишь, я все продумал…
– Извините, – робко заговорил Павел. – Но как я помогу? Я не игрок, да и… Луковка тоже. Единственный раз сыграл по пьяни – и вот я тут, без дома и работы.
– Прикроешь отход. А Луковка станет «курочкой», то есть тем, кто подает знаки и подсказки главному игроку. Вот ей придется взять в руки карты.
– Никогда не играла, тем более на деньги. – Луиза хотела помочь, хоть план и был сомнителен. – Я не справлюсь.
– Тебе и не нужно выигрывать, – вздохнула Чайка. – А правила штоса слишком легкие даже для ребенка.
– Штоса?
– Так, дамы, детали вы обсудите между собой. Сейчас пора покинуть штаб. Стемнело. – Он указал на чернильно-синие окна в рамках снега на каждой перекладине. – Я встречусь с вами на неделе, с каждым. И будьте осторожны: одна костяшка упадет – за ней другие.
– Последний вопрос, Олле, – протянул Нильс. – С нами все понятно, но какой интерес тебе? К чему все это: контрабанда, ратуша, игорный дом? Ты даже не кантабриец, так, птица перелетная.
Миннезингер оглядел все обращенные к нему лица и улыбнулся легко и беззаботно:
– Я хочу устроить представление. И, как и все вы, получить кусок от пирога Якоба. Говорят, он знатный пекарь.